– Засранец, дома будет серьёзный разговор, – сквозь зубы просипел отец.
– Никто и не понял.
Он надавил мне на ногу, от боли из моих глаз, едва не потекли слёзы.
Я старался не пить много сакэ, а больше есть. Мне очень понравился грибной суп и салат из тунца. Всю закуску со стола съел я. Когда отец отлучился, я остался сидеть один с пятью мужчинами.
– Знаете, Буддизм все-таки не религия. Ничто не может называться религией, пока не повлечет смерть миллионов, – я посмотрел в свою тарелку. Один из мужчин улыбнулся, но остальные сидели с каменными лицами. Тогда, я решил рассказать другую шутку. – Если тебя кто-то напрягает – расслабься и забей. Ногами. До смерти.
– Это же звучит, как тост, – сказал мужчина в синем галстуке, и налил сакэ.
– Цкуру, можно просто Цу.
– Рэма.
Другие тоже выпили с нами.
– Так, ты сын Тикары?
– Ага. Весь и полностью.
– Мы тебя впервые видим.
– Я не часто на такие вечеринки хожу. Кхм, точнее вечера или как там…
– Похороны, – недовольно пробурчал мужчина с длинным хвостом.
– И это тоже.
– Тебе же 18? – Спросил Рэма.
– Ага.
– Молодой. Оружие держал в руках? – спросил мужчина помоложе. – Я Ирата.
– Я буду великим актёром. Мне не нужны пистолеты и ножи.
– Актёром? Якудза актёр? – Усмехнулся Рэма.
– Парень мечтает, я тоже мечтал стать гимнастом, – ответил Ирата.
– Гимнаст? И как? – Рэма снова налил всем сакэ.
– Не получилось. Якудза лучше, чем ходить по канатам.
– Что ж, я балетом до пятнадцати лет занимался.
– Да, ладно. Хироки, это правда? – Спросил Ирата.
– Конечно, у меня и фотографии есть.
– А чего не остался? – Рэма выпил сакэ.
– Ногу сломал.
– У якудза без ноги останешься, – засмеялся Рэма.
– Праздновать дни рождения очень странно: ты получаешь подарки за то, что медленно приближаешься к смерти, – я широко улыбнулся.
– Цу, у тебя явно сложное детство было, – Ирата снял пиджак.
– Не сложнее твоего.
– Если бы ты был обычным японцем, то за такой ответ, я бы сломал тебе нос.
– Так сломай. Или слабо? Отца моего боишься? А?
– Я?!
– Ты!
– Твоего отца?!
– Моего, – я икнул.
– Думаешь, у меня кишка тонка?
– Тонка.
– У меня? – Ирата поднялся из-за стола.
– Да. Кишка тонка, – я повторил его действие.
– Эй, Ирата и Цу, не стоит. Успокойтесь, – сказал Рэма.
– Так что? Слабо?!
После этих слов, я получил удар в нос и упал на соседний стол. Поднявшись, я ударил Ирату ногой в грудь. Он схватил меня за ногу и откинул на другой стол. Набрав соли в левую руку, я подошёл к нему, Ирата пил сакэ.
– Эй! – я кинул ему соль в глаза. – Как тебе такой вариант? Нравится?
– Гад, – Ирата упал на колени, и тёр глаза.
Со всего размаха,