Я же в своих поисках не нашла ничего лучшего, как вновь обратиться к своей специальности.
– По крайней мере, твоя химия никогда тебя не подводила, – мудро заметила дочь.
Она оказалась права – здесь меня ожидала удача, если можно так сказать. Пришла я к ней необычайно затейливым путем. Получив на бирже труда распечатку вакансий, я обнаружила, что здесь мне тоже ничего не светит, и пришла в дурное расположение духа. Приличная зарплата была обратно пропорциональна возрасту. Оставались два места в конце списка – лакокраска (смертельный для меня случай) и какой-то с длинным названием научно-исследовательский институт с крайне низкой зарплатой – 3000 рублей, который я не удостоила даже вниманием, и обречённо поехала на лакокрасочный завод, там платили больше – 5000 рублей в месяц.
После собеседования мне показали производство. Грохот и химический запах напомнили мне о моей заводской молодости, но делать было нечего, и я отправилась на медосмотр. Мое слабое здоровье не раз оказывало мне услугу. Когда-то давно, в Тольятти, при устройстве в цех циклогексанона (органика, которая делала людей инвалидами к концу трудового стажа) меня забраковали из-за шумов в сердце – отзвук моего давнишнего заболевания, и направили в лабораторию контрольно-измерительных приборов. В 1979 году была особенно холодная зима, стояли сорокаградусные морозы, и тот первый цех, куда я не попала, взорвался. Погибла вся смена, и я могла находиться среди них. Я видела это место, оно производило ужасающее впечатление. Огромные черные трубы переплелись друг с другом в каком-то безумном и жутком хаосе, словно клубок огромных обугленных змей.
Старенькая врач послушала меня и спросила:
– Вы такая худенькая, туберкулезом не болели?
– Нет, что вы! Просто в последние годы часто бывали простуды.
Она взглянула на результаты анализов и покачала головой,
– Если вам нужна эта работа, я подпишу заключение, но не советую с вашим здоровьем.
– Подписывайте, – вздохнула я.
По пути домой я просто так, ради чистоты эксперимента, завернула в институт, который занимал последнее место в моем списке. Оказалось – не зря. Меня приняла начальник отдела кадров – старушка с хриплым голосом, лиловатым носом и редкими коротенькими волосами, сквозь которые просвечивала лысина. Она так увлеченно рассказывала о главном подопечном института – грибе Аспергиллус Нигер, что невольно заразила меня своим настроением. Я согласилась пройти к директору – почему бы и нет.
– Вы когда-нибудь занимались стандартизацией? – задала мне вопрос темноволосая женщина с круглым лицом, которая скорее напоминала заведующую продуктовым ма