Если солдат попадал в плен к горцам, с ним можно было сделать все что угодно, потому что он был чужой. Его можно было продать в рабство, убить, поменять – все что угодно с ним сделать и не отвечать за него абсолютно, потому что он чужой.
И тот же самый человек, если он казак был, тоже русский, тоже представитель противника, если он попадал в плен, его можно было только поменять. Его нельзя было убить, нельзя было продать, потому что он был свой. А свои были – это люди, которые жили по тому укладу, по тем традиционным жизненным установкам, по тем обычаям (как на Кавказе говорили – по «адатам»), которые определяли систему жизни. Лермонтов принадлежал как раз к этой породе людей, воюющих на стороне противника, но своих.
Еще был один аспект, что он был отмечен Богом, Всевышним. Он ашуг. Про него как говорили: «Вот офицер в красном бешмете, и его нельзя убивать». Красный бешмет – это рубаха такая, шелковая или хлопчатобумажная со стойкой, которая под чоху или под черкеску надевалась. На самом деле у нее много названий, у этой одежды… Ашуг – это поэт, но не простой поэт, а именно отмеченный. В бою он вел себя соответствующим образом. То есть воевал по всем правилам, по каким воевали на Кавказе, кавказцы».
…После возвращения с Кавказа в Петербург Лермонтов с истинно восточным красноречием пишет Павлу Ивановичу Петрову : «… я благославил во-первых всемогущего Аллаха, разостлал ковер отдохновения, закурил чубук удовольствия и взял в руки перо благодарности и приятных воспоминаний». И – завершает послание полушутливыми но одновременно и полусерьёзными словами: «…и великий пророк да направит стопы почтальона». А приятными воспоминаниями были воспоминания об осеннем путешествии по Азербайджану и о пребывании в Грузии в кругу своих новых кавказских друзей.
На известном автопортрете Лермонтов изобразил себя в полевой форме нижегородского драгуна: с наброшенной еще на плечи черной буркой в широкой, просторной куртке с нашитыми по обе стороны груди газырями и красным воротником с тёмно-зелёной опушкой, в казачьих шароварах с лампасами, с шашкой через одно плечо, с лядункой через другое (специальная сумка для боевых припасов), с ружьём в чехле за спиной. Именно в этой форме на боевом коне он путешествовал по горным дорогам Азербайджана осенью памятного