Иван отвернулся. Перед глазами стояли красивые, будто из тонкой бумаги туфельки посреди лужи. У неё, наверно, и ноги промокли, но она не замечала… Он и потом не раз вспоминал эти туфельки среди лужи. Вспоминал, как бы заслоняясь ими от мыслей об отце. Вернее от той горечи, которую он узнал тогда у метро.
Но вот ведь…
Стоило отцу вдруг раскрыться, как тогда, когда он проходил мимо пивного бара. Это было позднее, весной. Тёплым сухим вечером. Дверь бара с неожиданным грохотом распахнулась. Из неё выкатилось пятеро парней. Здоровые, рослые. Не ниже отца. Один из них так и летел по инерции головой вперёд. И если бы отец замешкался, парень наверняка сбил бы его с ног. Иван только увидел мелькнувшую руку отца, которая схватила парня за ворот, с такой резкостью приподняла и поставила на асфальт, что у того щёлкнули подмётки. Парень от боли даже поморщился. Остальные обступили их, недобро ухмыляясь. Иван похолодел от страха. «Смотри, Иван, запахло порохом», – весело сказал отец. А в глазах его, хищно прищуренных, уже появился холодный огонёк вызова. «Ребята, – властно и очень спокойно сказал отец, – не советую… Пыль собью с ушей каждого, сколько бы вас ни было».
Парни, не выдержав взгляда отца, помялись, расступились.
Иван обернулся. Теперь парни посмеивались над незадачливым товарищем. Покачивая головами, провожали их долгим, чуть изумлённым взглядом.
Иван шёл рядом с отцом и ничего не мог поделать с собой. Как он сейчас любил его! Как гордился им! В голове проносилось: «Неужели он мой?! Как хорошо, что я его сын!..» И всё прощалось отцу. И даже тот сдержанно-мягкий, как с детсадовским ребёнком, покровительственный тон, которым разговаривал с мамой, когда говорил ей: «Эх, милая. Ты совсем не знаешь жизни. Не хочешь знать её такой, какая она есть. В ней всё хлеще, острее…»
И даже тот осенний дождливый день у метро – прощался.
Но прощение длилось чуть дольше, чем длилось очередное очарование. В конце концов, таяло и оно. Его сменяла тоскливая мысль: «Кто я рядом с ним?» И он сам станет таким же? Да полно, станет ли?.. И потом, он не был до конца уверен, что хочет этого. Вот ведь в чём штука!.. Вот почему размышления