Те времена были славные. Можно сказать лихие. Впрочем, тогда совсем не было того, что есть теперь. Вы вот сейчас мирно грызете орешки и греетесь в тепле, а в мое время никто не знал, где он будет спать и что он будет есть. Мы были сильные и гордые. Росту я был огромного. Чего смеетесь, не верите? Я мог подбросить свой щит выше нашей крыши и легко мог его поймать. А какой у меня был конь! Да такого коня нет у самого Одина! Ну, может быть, у него и есть, но в нашей округе такого уж точно никогда не было. Иногда, запрягу своего ненаглядного Хаггалда, а он уже перебирает копытами – рвется вперед. Я как усядусь на него, так все на меня смотрят и пальцем показывают, каков, мол, удалец. Кстати, ваша бабка так в меня и влюбилась. Вернулись мы однажды из похода, значит. Добычи – видимо невидимо. Все тут. И шкуры меховые, и утварь разная, и украшения. Полный корабль. Подвели ко мне моего красавца-коня, я набрасываю себе на плечи медвежью шкуру и прыгаю в седло. Впереди едет конунг, а я чуть позади него. Народу набежало уйма. Едем мы, значит, через деревню как герои. Сто человек. Или двести. Уже не помню точно. А тут навстречу красавица бежит и бросает мне венок из лесных цветов. Я его ловлю и вешаю себе на копье. И потом, конечно, мы познакомились. Отсюда и появился ваш отец. Такие дела. Но, сейчас я буду рассказывать не об этом.
Вот моя рука. Почему на ней не хватает пальцев, а? Кто скажет? Никто? Это из-за того, детишки, что потерял я их в бою. Ужасное чудовище напало на меня и откусило мне сразу два пальца. Я рубил направо и налево. Со мной сражались мои друзья. Мы стояли спина к спине и защищали друг друга. Мы дрались всю ночь и весь день и, наконец, враг отступил. Мало нас осталось в живых. Некоторые были сильно изранены и страдали от боли. Наша лодка была пробита и мы не могли плыть дальше. Все испытали такой ужас, что не могли вспомнить обратную дорогу. Все было как во сне. Я и сам теперь мало что помню. Иногда, сяду на берегу и пытаюсь вспомнить все как было, но не могу. Не получается. Зато, я очень хорошо помню наш поход. Помню, как все начиналось. Великое было дело! Нас выбирали из десятков, сотен. Проводились бои и тот, кто побеждал, получал право попасть в наш отряд. Отобрали самых сильных и смелых. И меня, конечно, взяли. Рагвальд, наш конунг, сам ко мне подошел и хлопнул меня по спине, сможешь, мол? Тогда я еще не знал, на что иду. Это была большая честь. Еще никто и никогда не отправлялся в столь опасный и трудный поход на край Мидгарда, где водятся страшные существа, и откуда мы можем никогда не вернуться. Но, ваш дед был не робкого десятка: я согласился. Было это уже глубокой осенью и у нас совсем не оставалось времени на сборы. Взяли самое необходимое. Только оружие, лошади и еда. Никто не представлял, сколько нам придется плыть, но перегружать драккар мы не могли. Когда подул попутный ветер, мы перешли на судно и отправились в путь. Провожали нас всей деревней и из других деревень тоже пришли люди. Ваш отец махал мне своей ручонкой, пока мы не скрылись в тумане. Тогда мне стало тяжело на сердце и грустно от разлуки. Мои друзья тоже молчаливо стояли на палубе и смотрели в сторону берега. Многие из них так и не вернулись домой. Они остались в той далекой стране, о которой я не хотел вспоминать долгие годы. Но, я обещал вашим родителям, что с вами все будет в порядке, а гоняться за вами по берегу я не собираюсь – не те уже силы. Поэтому, не вздумайте сотворить еще что-нибудь, а сидите и слушайте мою историю, тем более, что я и сам не прочь поболтать. И все же, где моя трубка? А, да вот же она! И как она провалилась мне за пазуху? Ума не приложу. Хм, хорошо, что она нашлась, сейчас закурю и начну. Бьорн, подбрось пару веточек в огонь, а то темно становится.
Глава 1. Дух из Хельхейма
Море в тот день было подозрительно спокойное. Нас окутывал густой туман и потому шли мы медленно. Мало-ли на что напоремся брюхом. Парус почти висел. Во фьорде есть места, где можно напороться на камни и тогда никому не позавидуешь. Все пойдет ко дну. Сколько кораблей погибло в наших местах! А все по неосторожности. Так и норовят проскочить фьорд на всех веслах, а потом вылавливай этих горемык из ледяной воды. Тонут со всем своим грузом.
Сёльдвальд стоял на носу и просил богов выпустить нас из бухты. Этому пройдохе всегда удавалось задобрить злых духов своими заклинаниями. Его-то и взяли только из-за того, что он лучше всех умел писать руны и мог записать все, что происходило. Рагвальд хотел, чтобы наш поход запомнили навсегда, и чтобы наши правнуки воспевали его в своих песнях. Я сидел на веслах вместе со всеми и легонько подгребал, чтобы наш корабль двигался в нужную сторону. Холод был собачий. И чего это вдруг мы плывем, на зиму глядя? Но, конунгу виднее. Хотя одежда на мне была тогда добротная. Кожаные штаны, подбитые мехом барсука, очень красивые. Сапоги были тоже на меху и подвязаны в двух местах. Вот до этих пор… Очень теплые, сейчас таких уже не носят. Надежные и крепкие, без дыр. Все самое лучшее на мне тогда было. Накидка медвежья, лапы свисают с плеч, а на них когти длиннющие, борода рыжая до груди у меня тогда была. А шлем! Шлем с рогами блестящий. Рукавицы такие… толстенные, волчьи. Это сейчас