Обогнув лестницу и пройдя вглубь первого этажа, они оказались в просторном помещении, где посередине стоял овальный, коричневый деревянный стол к которому были придвинуты деревянные массивные стулья. На один из них, как раз и сел Алексей. Стараясь выглядеть просто, он удивлённо смотрел, как Дикарис, взяв в руку непонятный предмет, поставил его на открытый огонь, который бил из отверстия, находящегося на какой-то отдельно выстроенной тумбе. Увидев, необычный взгляд Алексея, Знаток спросил.
– Вас как будто что-то удивляет в моих действиях Алексеич?
– Меня зовут Алексей. И меня ничего не удивляет – сделав непринуждённый вид, ответил Лёша.
Знаток, расставляя чашки, внимательно наблюдал за гостем, а Алексей, в это время, лихорадочно копался в памяти, пытаясь вспомнить, как же эти самые чашки называются.
– Красивые у вас чашки – блеснул он интеллектом, поклонившись в пол своей памяти.
– Я с вами полностью согласен, хотя я уже привык к ним, но они до сих пор мне очень нравятся.
Дикарис насыпал в чашки какой-то измельченной и высушенной травы и в это время из незнакомого предмета, стоящего на огне, повалил белый дым. Знаток этого не замечал, потому что выкладывал на стол, что-то похожее на таблетки, только большего размера и цвет у них был жёлтый. Тогда Алексей решил помочь ему. А зря.
– Ээээ Знаток, там, по-моему, всё – указывая рукой на чайник, нерешительно произнёс Лёша.
Знаток пошёл снимать с предмета, предмет, который Алексей никогда и нигде не видел. При этом по виду Дикариса, Лёша принял решение, что сейчас, за напитком он расскажет ему всё, что с ним приключилось.
Поднеся предмет к чашкам, Дикарис наклонил его так, что из носика полилась очень горячая вода. Попав в чашку, она поменяла цвет и стала источать очень приятный аромат. Поставив носикоизливатель, Дикарис сел за стол, прямо напротив Алексея и, смотря ему в глаза, произнёс:
– То, что там кипело, называется чайник, странный Алексей, а теперь, может быть, вы мне скажете, как называется вот это – и он поднял огромную таблетку жёлтого цвета и помахал ею в разные стороны.
Скрывать правду уже не было никакого смысла, да и врать уже не хотелось. Алексей клял себя только за то, что с самого начала не рассказал, как всё есть на самом деле.
– Простите меня, пожалуйста, я вам соврал.
– Я понял это ещё тогда, когда мы беседовали около лестницы, добрый человек. Не хотите поведать правду?
– Хочу, очень хочу.
Лёша, сделав небольшую паузу, собрался с мыслями и начал кратко рассказывать Дикарису обо всём, что с ним произошло, и о жизни, которой живёт его мир. Он очень переживал, что Знаток примет его за сумасшедшего, но ничего подобного на лице старичка заметить не удавалось, хотя в рассказ, действительно было трудно поверить. Более того, услышав о тубусе, Дикарис очень оживился и за всё время повествования с его губ, как-будто, так и хотел сорваться