– Пробудилась, маленькая?
Таня самая младшая в семье – но какая же она маленькая?
– Ба-абушка, я в четвертый класс перешла, мне скоро двенадцать будет!
Счастливый сон не забылся. Таня сладко потянулась, будто крылья развела, похвалилась горделиво:
– А я опять летала.
– Ну и хорошо, ну и замечательно. Стало быть, растешь, взрослеешь. Ну, поднимайся, маленькая, одна ты еще не кушала. Некогда мне, я в гости навострилась. Поедешь к тете Дусе?
Дуся – бабушкина племянница и, значит, никакая Тане не тетя, да и знают о ней всего ничего. Сюда не ездит, к себе на Лафонскую улицу не зовет. Время от времени ее навещает бабушка и берет иногда с собою Таню.
Прокатиться через половину города к Смольному заманчиво, но и упустить прогулку с дядей Васей жаль. С ним так всегда интересно!
– А можно, я останусь? – вежливо отказывается Таня.
Бабушка ничуть не обиделась:
– Оставайся.
Родословная
Таня ела без охоты. На завтрак яичница, булочка с маслом и чай.
– Молока в Дворищах вволю попьешь. Козье. Оно вкусное, целебное, врачами тебе прописанное.
– Не люблю козье, – поморщилась Таня. – Жирное, сладкое.
– Любишь не любишь, а надо. Для здоровья твоего требуется. Ну, кушай, кушай.
– Ба-абушка, «кушай» говорят маленьким. Евдокия Григорьевна сдвинула брови:
– Яйца курицу учить будут!
Строгое выражение лица тотчас и пропало, сменилось обычной веселой ласковостью.
– Все вы для меня маленькие, все мои дети. Вообще, усадить рядышком бабушку, маму, Леку,
Нину, Мишу, Таню – сразу признаешь близких родственников. Все темно-русые, сероглазые. А вот у Жени черные, жгучие глаза и волосы черные почти. Она вся в папу, в Николая Родионовича. Он в конце жизни, конечно, иначе выглядел. Облысел, в усах и бороде клинышком густая проседь…
– О чем размечталась? Ешь, не отвлекайся на фантазии.
Таня послушалась, но вилка опять замерла в руке.
– Ты – Федорова, и мама была Федорова, пока папа не женился на ней.
– В тех самых Дворищах и поженились, – с удовольствием подхватила историческую семейную хронику бабушка. – Мы с твоим дедом были направлены туда из Петербурга. Так назывался тогда Ленинград. Дед твой – рабочий-металлист, участник революционного подполья… А с чего ты вдруг в родословную ударилась?
– Так все мы на тебя похожи, какой ты на старой карточке снята.
– Порода, стало быть, такая, в Арсеньевых-Федоровых пошли, – не без удовлетворения подтвердила бабушка. Девичья фамилия ее была Арсеньева.
– Но Женя…
– Она брюнетка, в Савичевых.
– А тогда почему у дяди Васи и дяди Леши глаза тоже серые и волосы…
– Ешь! На часы