– Неудобно спать на потолке! Маргаритка, дают, бери, бьют – беги. Дареному коню в зубы не смотрят и все такое. Мы его давно списали за невостребованностью. Но смысла рассусоливать нет, может, ещё он сядет! Марш в примерочную!
Я несмело улыбнулась. Безапелляционность этой женщины обезоруживала. Было приятно слышать такое и идти в небольшую комнатку со шторкой с целым ворохом элементов.
Мама Макара вызвалась помогать. Потому что совладать с таким набором прекрасного я одна не смогла. Одни нарукавники или напульсники на шнуровке чего стоили!
Ещё на этапе, когда меня попросили собрать мою уверенную троечку в кучу, чтобы зашнуровать корсет, я поняла, что костюмчик сел. Точнее, сел —это вообще мягко сказано.
Ощущения были такие, словно я в нем родилась. Кожа к коже, и все эти утягиватели насколько комфортно подошли моей фигуре, что,когда мама Макара закончила, в ее глазах светился восторг.
– Вау! Так вот кого ждала эта груда кожи… Маргаритка, ты в нем такая, что слов нет. Для кого бы это ни было, его челюсть рухнет в район пола и больше не поднимется.
Осторожно повернулась к зеркалу. Парик тоже был на мне. И все это… Оно словно делало меня той девчонкой, что жила под статусами хорошей дочки и правильной спортсменки. Словно в защиту этой моей ипостаси я тихо промолвила:
– Зовите меня Маргошей. Пожалуйста.
Глава 16. Миша
Я лежал в спальне и смотрел в потолок. Как же осточертела эта комедия по моему обучению. Спортивный вуз! Понятное дело, что брат все решал. Хотя даже не он, это все в память о ней.
Мать едва ли не жизнь посвятила этому вузу. Тут ее знали и любили, награждали и всякими почестями одаривали. Ее вообще, кажется, любил каждый, кто знал.
Даже табличка висит о ней. Правда, фамилии у нас разные, ну, оно и к лучшему. Все местные и так знают, кто я ей и кто ей Ваня. Вот и спускают мне с рук любую дичь. В том числе и та преподша стремная…
Я даже не помню предмета, что она ведет. Было забавно неделю назад наблюдать, как она отчитывала блондиночку. Ту самую, что теперь стала для меня заметна.
Знаю я баб таких. Вечно недотраханные и злые на судьбу. Муж козел, дети такие же уроды, как родители. И вечная претензия к миру. Так я выловил эту брюнетку преподшу, как эта волейболистка смылась.
Да, я даже знаю, что косящая под пацана девка играет в волейбол, как и я. Хотя после Кати этой ее посадили на скамейку запасных. Там ни таланта, ни упорства. Простая среднестатистическая школьница.
Не знаю, что меня сподвигло тогда, но я прижал преподшу и девку ту сказал не трогать. Спорить не станет. Знает, что я отбитый на всю голову.
Что-то слишком много информации об одном человеке женского пола накопилось. Слишком много чести. Замечаю ее, узнаю. Стрижка эта убогая все портит.
Терпеть не могу стриженых да крашеных. После овцы той развилась острая неприязнь. При воспоминаниях о Диане резко стало противно. До тошноты.
Так всегда бывало, когда мысли сворачивали не в то русло.