Тепло попрощались, а мужчины тонули в моей признательности. Но потом они ушли. А я и Миша у стены остались. Тяжело вздохнув, стала искать ключи от квартиры.
Обшаривать его было странно. Руки дрожали, а в теле был странный трепет. Оно, определённо,отзывалось на него. Хотело объятий и, возможно, даже продолжения. Странно…
Ключи обнаружились в кармане джинсов, также, как и телефон. Он зазвонил. Вздрогнула. На экране высветилось то самое фото, что я видела в комнате. И имя звонившего: «Брат».
Очухался тренер все же. И очень странно, что у Миши стояло именно это фото, именно так был записан человек, что должен быть ему близок. Что же между вами произошло?
– Земляника, сраная земляника.
Застыла. Из его уст это звучало как бред, да только… Только вот уже много лет я пользовалась одним весьма пахучим гелем для душа. Земляничным.
Многие говорили, что он настолько въелся в мою кожу, что от меня частенько исходит соответствующий аромат. Слова пьяного Миши звучали зло и даже возмущённо.
Что они значили? Хмыкнула, захотела у Самсонова в таком состоянии что-то узнать. Ага, сейчас… Посмотрела на его недовольнее лицо. Он то ли был в пьяном угаре, то ли просто мертвецки спал. Кто его знает…
Осторожно стала перебирать ключи к двери. Вот что значит, квартиры по-настоящему богатых людей. Тут сто один замок непонятного назначения. Хорошо ещё, не с отпечатками пальцев.
Дотащить двухметровое тело я ещё смогу, а вот поднять и прижать руку… Но это я немного увлеклась. Продолжила как самый профанский взломщик свою чёрную работу.
И вот наконец один из замков поддался, но дверь пошла как-то чересчур легко. Я бы даже сказала, слишком. Уже через секунду стало понятно почему.
Снова застыла как преступник, которого застигли на месте преступления. Потому что дверь мне открыла та самая миловидная молодая женщина, что была тогда с отцом Миши.
Мы с ней встретились взглядами. Поймала ее, такой осторожный, сконфуженный. Она явно была напугана не меньше меня. Вот и встретились две мышки у головки сыра.
– Вы кто, и откуда у вас ключи?
Она говорила кротким сиплым голосом. А потом ее взгляд зацепился за ботинок, торчащий позади меня. Вот тут на лице женщины отобразился ужас. Она выскочила в коридор и оттолкнула меня.
Кинулась к Мише и тут же стала щупать пульс на шее наработанным движением. Облегченно опустив плечи, она обернулась ко мне. Осмотрела ещё раз с ног до головы, а потом спросила:
– Это же ты пару лет назад утром избитая выбегала. Рыжей тебе было лучше.
По коже прошёлся холодок. Даже ее вопиющая бесцеремонность не тронула. Как она меня узнала и запомнила?! Попятилась. Девушка покачала головой.
– Нет, нет, стой! Раз уж ты вздумала играть в спасительницу, то уж помоги до конца. Его отца нет, а одна я его на кровать не затащу. Меня Вероника, кстати, зовут.
Она развела руками, как