Возможно, именно этого я и заслуживаю. Хочется уйти смело и гордо, но у меня просто недостает сил. Делая выбор, который привел меня сюда, я израсходовал единственную имевшуюся каплю мужества.
– Ты пытался предать меня, – цедит он.
– Я пытался поступить правильно.
Какого хрена? Я все равно умру. С чего бы мне оправдываться?
Наши взгляды встречаются. Его глаза такие же холодные и темные, как обычно. Я не утруждаю себя мольбой о прощении. В его душе нет ни капли милосердия.
– Давай! Убей меня! Мы оба знаем, что ты собираешься это сделать. – Я пытаюсь собраться с духом, но это больше похоже на признание поражения.
Он достает из кармана пару болторезов.
– О, я действительно собираюсь убить тебя, но сначала ты должен заплатить за свое предательство.
Он разжимает ладонь моей заведенной за спину руки. Я сопротивляюсь, паника подскакивает к моему горлу, точно животное, пытающееся вырваться из ловушки. Слышу хруст кости. Боль вспыхивает в моем пальце и распространяется вверх по руке со скоростью света. Мой собственный крик звучит где-то далеко. Крошечные огоньки кружатся перед лицом.
Щелк.
Я снова кричу. Агония достигает уровня, который мой мозг не в состоянии осмыслить. Сердце бьется так быстро, что кажется, будто оно может взорваться. Чистый ужас перед лицом предстоящих страданий от еще большей боли заполняет мою грудь. Мое тело неудержимо трясет, словно оно больше не связано с моей волей. Страх становится отдельной сущностью.
Щелк.
Это невозможно выразить словами, и когда он снова встает передо мной, я лишь мычу и хриплю, точно животное. Он поднимает пистолет и направляет прямо мне в голову. Я всхлипываю. У меня только одна мысль: «Сделай это. Пожалуйста, просто сделай это». Слезы и сопли текут по моему лицу. Я не могу контролировать реакции собственного тела. Теперь достоинство потеряно окончательно. Он победил.
И он это знает.
Он смотрит на ствол. Я вижу прямо над мушкой, как уголок его рта приподнимается в жестокой недоулыбке. Он никуда не спешит. Он наслаждается этим, тянет время, смакует каждую секунду.
Мне ничего не остается, кроме как ждать. Я просто мечтаю, чтобы это закончилось. Мне хотелось бы взглянуть на него свысока. Мне хотелось бы быть храбрым. Мне хочется быть тем человеком, которым я всегда надеялся стать. Только, видимо, это просто не по мне. Одна попытка проявить добродетель не может отменить все плохое, что я натворил. Я трус и неудачник. В конце концов я закрываю глаза.
Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
Глава вторая
Шериф Бри Таггерт стояла на улице в конце подъездной дорожки. Когда она увидела этот дом, ее желудок скрутило, легкая тошнота подступила к горлу. Северная часть штата Нью-Йорк находилась в эпицентре аномальной жары. В полдень воздух стал гнетущим и влажным. Женщину охватило чувство клаустрофобии, что казалось странным, поскольку она стояла снаружи. Но ощущение, что ее загнали