Может именно потому жажда вновь вернулась, но радовало существование второй банки свежего, живого пива, не способного испариться от пережитого, знойного сна. Однако, даже с сухостью во рту, он отчетливо осознавал, что при таком не желательном раскладе его бы точно и даже наверняка съели этой ночью. От зрелой и во всем состоявшейся, жаждущей самки, невозможно было уйти невредимым; эта особь точно отхватила бы добрую половину его невинных органов, не будь он столь бдителен к ним даже во сне. Но не смотря на свежесть вуалей свадебных аксессуаров красивой невесты, на образовавшейся родственной вечеринке, теща затмевала свою, неопытную дочь во всем… Женщина, в рассвете жизненных сил, была очень весела и для своего зрелого возраста, даже излишне воздушна; она походила на шарик, рвущийся в небо, чтобы успеть сделать в воздухе редкие по красоте один, два пируэта, перед тем как энергетическое наполнение навсегда покинет не по годам тучное, но полное трепета тело. В прекрасном, женственном порыве воображения, по-своему она была незабываемо прекрасна, но увы – ее шарик сдулся… Ей ничего не оставалось, как лишь пасть, навеки забыв о прелестях своего богатого воображения. А уж о ее намерениях знать было не дано никому; да и кому, собственно, будет важен ее минутный порыв, особенно после свадьбы?..
Славик, балансируя на грани, между пасть или выжить; выбрал верный и независимый путь, ведущий к победе над все повелевающим желанием алчных и эгоистичных женщин; выйти замуж, любой ценой – даже во сне… И если уж многие мужчины пали в битве за свободу на поле яви, то Славик с гордостью мог заявить о своем покорении неодолимого женского натиска даже в тонком мире сновидений, куда не каждому, даже вожделенному Альфонсу, проникать удавалось. А если и удавалось, то наверняка многие из них находили там свой конец и, думается, не столько карьерный, сколько физический. Поэтому на лежавшее на полу одеяло Славик смотрел с долей пренебрежения и кровать оставил, даже бросил не заправленной; пусть изойдет теплом брачной ночи, чтобы ничто не напоминало ему о близости с инородным ему существом. Он свободен!!! И громко произнеся это, казалось бы, вслух, Славик вновь ошалело бросился к холодильнику, утолять настоявшуюся жажду, предвкушая рождение нового дня, в котором он мыслил себя однозначно не женатым…
Утро сулило много нового, хотя вчерашний день Славику отчего-то совсем не давал о себе знать. Славик и счел бы его вполне обычным, постным и забытым, каких было много в его не обремененной трудовой деятельностью, жизни, но как не стремился он ее обременить, увы, ничего не получалось. Работы по специальности в его городе не было, а вся иная, если и была, то «С метлой в обнимку», на которую, как и на женщин у Славика было свое видение. Связывать себя с дворовым творчеством, равно, что с брачными узами, Славику не хотелось и потому в свои тридцать он