Казалось, на мой шлем обрушился молот. Я пошатнулся, моя секира высекла искры, чиркнув по каменной кладке. Голова звенела, перед глазами плыли звездочки. Сильная рука ухватила меня за правое плечо, и я снова как следует встал на ноги.
– Руфус?
В голосе короля звучала озабоченность.
Я втянул воздух, потом выдохнул:
– Я цел, сир.
Он отвел меня в сторону, и мое место занял де Шовиньи со своей секирой. Прикрыв нас обоих, насколько возможно, своим щитом, Ричард впился в меня взглядом:
– Не врешь?
Мне доводилось лгать прежде, скрывая слабость, но я уже вполне очухался и больше не чувствовал себя так, словно стою на палубе корабля в шторм.
– Шлем принял на себя большую часть удара, сир.
Король выпрямился и посмотрел на верхушку моего шлема.
– Господи, а ты прав! Клянусь, тут вмятина в полдюйма глубиной.
– Сир! – раздался возбужденный возглас Фиц-Алдельма. – Дверь вот-вот рухнет.
– За работу, Руфус, – сказал король, передав мне мой щит и велев остальным приготовиться. Потом обратился к Фиц-Алдельму и де Бетюну: – А ну, разойдись!
Войти в узкую дверь можно было только по одному. Я занял место позади короля, глядя из-за его плеча на расщепленные доски. Один хороший пинок, подумалось мне, и мы внутри.
Держа наготове меч, Ричард поднял правую ногу.
Пугающее предчувствие овладело мной. Бросив клинок, я схватил короля за плечо и потянул назад и в сторону.
Щелк! Что-то темное промелькнуло там, где мы только что стояли. Раздался чавкающий звук, затем хрип. Пьер Тирпруа, по дурацкой беспечности не застегнувший кольчужный воротник, рухнул в грязь со стрелой в горле.
Вот бедолага, подумал я, жалея, что стрела досталась не де Гюнессу, следовавшему за ним.
Ричард напрягся, готовясь опять вламываться в башню. У нас было очень мало времени до того, как арбалетчик успел бы перезарядить оружие.
– Там могут быть двое, сир! – крикнул я.
Кивок – слышу, мол. Вместо ноги он воспользовался щитом, обрушив его на изрубленную дверь.
Щелк. Хрясь. Стрела пробила щит короля насквозь и уткнулась ему в ребра, но государь был уже внутри и налетел на двоих воинов, скрывавшихся за дверью. Оба лихорадочно взводили арбалеты. Ричард мощным ударом сверху вниз расколол одному шлем и череп, а я, ворвавшись следом, вогнал клинок – до самого перекрестья – в грудь другому.
Больше в грязной каморке никого не было. Мы проникли в башню.
Ричард хлопнул меня по плечу, благодаря за спасение его жизни. Я расплылся в улыбке под шлемом, счастливый, как пес, получивший мясную косточку, и спросил, не ранен ли он. Король снова расхохотался и ответил, что стрела не пронзила кольчугу. Стерев кровь с мечей, мы вогнали их в ножны и снова закинули щиты за спину. Чтобы взбираться