Дородная служанка наслаждалась всеобщим вниманием. Не знаю, чему тут можно было радоваться! Чтобы вывести на чистую воду преступника, невиновных людей подвергнут жестокому допросу. Им будут палками гнуть суставы и бить, завернув в циновки, так что если не изуродуют, то признания или самооговора точно добьются.
Может, торговец тут ни при чем. Остальные не покупали у него одежду, но тоже умерли.
Вдруг я похолодела от страха и уколола палец иголкой, отчего на коже выступила предательская капля крови, чуть не испортив вышивку. Я вспомнила, как одна из купеческих дочерей три декады назад купила у нас необыкновенной красоты юбку, но не успела похвастать обновкой и умерла.
Может быть, скоро стража придет и в этот дом…
Но никто пока не являлся с проверками или арестом.
Владелец соседней мастерской и его служащие вернулись спустя несколько дней, полностью очистив себя от подозрений. Думаю, следствие сделало вывод, что убийца просто забирал красивые платья на память.
Весь город со страхом и трепетом ждал следующего убийства, ибо преступник еще не был найден.
Меры безопасности усилились. Стража беспрестанно несла караул на столичных улицах, а вечером ввели комендантский час, как в Драконьем дворце. Было поймано бесчисленное количество мелких воришек, но убийца оставался на свободе.
Многие семьи отправляли своих дочерей в провинцию, чтобы уберечь их от смерти.
Все чего-то ждали…
Прибыль в мастерской снизилась до критической, потому что молодые дамы, имеющие достаточно средств и следящие за модой, перестали посещать лавку. Точно так же дело обстояло и в других заведениях. В наш квартал пришел упадок, и никто не знал, сколько это продлится. Ткацкие и швейные мастерские снижали цены и вовсю изощрялись, лишь бы завлечь покупателей.
Спустя какое-то время стало понятно, что и это не поможет. Покупатели не шли к нам.
Однажды утром в нашей лавке произошло очередное убийство. Одна молодая швея, которая очень нуждалась в средствах, взяла сверхурочную работу. Всю ночь напролет она трудилась над новым платьем, а утром, когда служанки вошли в мастерскую, увидали уже хладный труп. Платье пропало.
Стража осмотрела место преступления, но опять ничего не нашла. Не было никаких улик, которые бы указали, кто же убийца и как он проник во двор.
Один из охранников клялся, что мимо него за всю ночь никто не проходил, а второй охранник до рассвета дежурил с обходом.
Я видела, как поутру выносят носилки с телом, прикрытым отрезом дешевой ткани. Вдруг один из носильщиков неловко повернулся, и, обнажившись, из-под савана вдруг свесилась рука убитой девушки. Она была не белой, как мне представлялось, а вся покрыта какими-то синюшными пятнами с треугольными надсечками в центре.
Офицер, руководивший осмотром места преступления, прикрикнул, и тело тотчас