Засекреченная война. Геннадий Николаевич Майоров

препровождались в особую комнату, где специально подобранные лица из числа личного состава тюрьмы вкладывали в рот осуждённому матерчатый кляп, завязывали его тряпкой, чтобы он не мог его вытолкнуть, и после этого объявляли о том, что он приговорён к высшей мере наказания – расстрелу. После этого приговорённого под руки выводили во двор тюрьмы и сажали в крытую машину с пуленепробиваемыми бортами…»

      Для приведения судебного решения в исполнение и захоронения расстрелянных, как показал далее Фирсанов, было определено место километрах в 10-ти от г. Орла по направлению к Мценску и Болхову, в так называемом Медведевском лесу. Об этом ему известно из доклада своих подчинённых – сотрудников УНКВД по Орловской области Черноусова К.А., Слюняева Н.И.

      и Теребкова Г.И., являвшихся членами комиссии по приведению приговора в исполнение. По заявлению Фирсанова, сам он на месте расстрела не был.

      Отмечая скрытность и тщательность, с которой была проведена операция, Фирсанов указал: «…С лицами, которые должны были подвергнуты расстрелу, в камерах продолжало находиться человек примерно 200 осуждённых. Это было сделано для того, чтобы замаскировать предстоящую акцию… Потом эти 200 человек осуждённых на следующий день после расстрела их сокамерников были эвакуированы…»

      Из пояснений Фирсанова следует, что деревья, которые находились в лесу на месте захоронения, предварительно выкапывались с корнями, а после погребения расстрелянных были посажены на свои места. Вплоть до 3 октября 1941 г., т.е. захвата Орла немецко-фашистскими войсками, как отметил Фирсанов, им неоднократно направлялись на место расстрела подчинённые под видом грибников для проверки состояния места захоронения. По их докладам, обстановка на месте захоронения не нарушалась (т. 1, л. д. 274–281).

      В ходе расследования настоящего уголовного дела устанавливались лица, приводившие приговор в исполнение, и место захоронения расстрелянных, однако принятыми мерами розыска участников этой акции и место погребения осуждённых найти не представилось возможным.

      Оценивая в совокупности собранные по делу доказательства, следует прийти к выводу о том, что лица, причастные к исполнению приговора от 8 сентября 1941 г. о расстреле 161 осуждённого, не могли знать, что данное судебное решение военной коллегии Верховного суда СССР является незаконным, а поэтому в их действиях отсутствует состав какого-либо преступления.