Сначала девушка говорила о ходе своих гастролей, которые протекали вполне нормально, и только после этого отчиталась о своем во все это время состоянии:
– Нормально всё, Лёшка, как ты и просил, стараюсь не волноваться, не перенапрягаться и больше отдыхать.
– Новых приходов не было?
– Было пару раз, – поморщилась она, – но в легкой форме, все-таки от перенапряжения на концертах никуда не деться.
– Хорошо, Лесенька, ты у меня большой молодец! Давай я тебя посмотрю.
Осмотр Алексии выявил очевидную вещь – решетка девушки продолжала приходить в нормальное состояние. По сравнению с тем, что я наблюдал у неё в последний раз, изменения были достаточно существенные, но не кардинальные – все возвращалось в пресловутую геометрическую норму.
Заверив Лесю в том, что у неё все протекает отлично, получил ответную просьбу отчитаться о поездке на границу.
Мой отчёт практически один-в-один повторил тот, который я дал Виктории, только с нашей эстрадной звездой упор был сделан на человеческие отношения между всеми учувствовавшими лицами, а именно Николаем, Александром, Прохором и мной. Если Вику всякими ужасами было не удивить, то вот Алексея на тщательно отредактированные мной описания боестолкновений реагировала, с округлившимися глазами прикрывая рот ладошкой. Охарактеризовав войну как один сплошной ужас, она тем не менее порадовалась тому, что Николай с Александром проявили себя на границе только с лучшей стороны.
– А в тебе, Алексей, я и не сомневалась, – погладила Леся меня по голове. – Ты моего отца не видел? А то я его сегодня набираю, а телефон отключён. Мама сказала, что его император в какую-то командировку отправил.
– С самого приезда его не видел, но, если что, можем позже уточнить этот вопрос у Прохора.
– Так и поступим, – согласилась она.
Появившийся около шести вечера Прохор долго с улыбкой разглядывал Алексию, потом обнял ее и заявил:
– Соскучился очень! Все хорошеешь, чертовка!
Девушка сделала вид, что смущена:
– Скажешь тоже, Прохор! Лучше ответь, куда отца опять услали? Он даже маму не предупредил, что на него совсем не похоже.
Мой воспитатель ничего конкретного по поводу командировки Виталия Борисовича сказать не мог и успокоил Лесю тем, что Виталий Борисович, наверное, на каком-то важном секретном задании. Девушка действительно переживать перестала и тут же принялась набирать мать, чтобы передать слова Прохора, который оглядел меня и заявил:
– Ты в таком виде к деду собрался? Брысь переодеваться!
До особняка Пожарских мы с Прохором добирались пешком, мне все же удалось уговорить его не заниматься ерундой, а насладиться довольно-таки неплохим ясным вечерком.
– Это только со мной. И в последний раз, – ворчал он. – После всего произошедшего мы не можем себе позволить расслабляться.
– Хорошо-хорошо, – соглашался я. – Только с тобой и в последний раз.
Охрана