– Ну ладно, мерзавец… Лейан позови.
– Я здесь, ― дверь отворилась без предупреждения, и Лейан, сперва пропустив вперед Этель и Лорену, переступила порог. ― Я подслушивала.
– Ну совсем обнаглела! ― возопил Гволкхмэй. ― Хороший пример девчонкам подаешь!
– Это Этель подала мне пример, ― сообщила Лейан, и Этель довольно хихикнула. ― Но неважно. Вот что я скажу: я прекрасно знаю, что Кристиан и Юан Балиану дороже меня… Помолчи, пожалуйста, Балиан. Так вот ― я прекрасно это знаю и считаю, что это правильно. Иначе и быть не может. Они ведь братья.
– Хорошо! ― Гволкхмэя захватили эмоции, и он, не сдержавшись, выдал то, что они с Тристаном решили до поры до времени хранить в абсолютной тайне: ― А если я скажу, что обстоятельства, скорее всего, повернутся так, что Балиан пробудет здесь совсем недолго, а потом отправится туда, куда ты не сможешь за ним пойти?
Балиан и Лейан удивленно переглянулись, не понимая, о чем он говорит.
– Ты мне угрожаешь, что ли? ― предположил Балиан.
– Да нет же! ― Гволкхмэй уже раскаивался в словах, сорвавшихся с языка. ― Ну, вдруг так случится… Я требую, чтобы ты, Лейан, представила такую ситуацию!
Лейан невольно вообразила, что Балиан скоро умрет. Это заставило ее вздрогнуть всем телом, но она, скрепя сердце, еще сильнее сгустила краски в воображаемой картине. Балиан в волнении следил за ней.
– Нет, ― вскинув голову, твердо сказала Лейан. ― Мне все равно. Даже если речь о годе. Или о месяце. Или о дне. Или я выйду замуж за Балиана, или ни за кого. Это мое последнее слово.
Гволкхмэй внимательно посмотрел на нее и понял, что спорить с ней бесполезно.
– Упертая, как мать!.. ― проворчал он. ― Сумасбродки… Ладно, так и быть, я дам свое разрешение. Но, ― предупредил он радостные восклицания, ― только через полгода. Возражения не принимаются.
– Да сколько можно тянуть! ― вскипел Балиан.
– Полгода, ― повторил Гволкхмэй. ― А через полгода ― обещаю, лично отведу вас на церемонию.
Глава третья. Через горы
Восход в горах необыкновенно красив. Солнце, медленно поднимаясь над горизонтом, словно бы делает усилие, чтобы перевалить через вершины, но уверенно берет этот барьер и, показываясь из-за преграды, награждает мрачный пейзаж целой россыпью ясных лучей, делая его не только еще более величественным, но и сказочно прекрасным.
Подобная картина способна умиротворить кого угодно, даже, быть может, самого дьявола. Однако мир богат исключениями. Нашлись они и в этой ситуации.
Трое путников, почувствовав на себе солнечные лучи, выбрались из-под плащей, которыми накрылись в тщетной попытке укрыться от ночного холода, и замерли перед прекрасным рассветом не только пораженные, но еще и пугающе мрачные. А один из них даже наградил ни в чем не повинное солнце самой ругательной отповедью, какая только нашлась в его богатом армейском запасе.
– Проспали! ― признал он наконец, когда ругательства иссякли.
Его спутники не отреагировали, лишь