Друзья быстро накапливали сумму, необходимую для организации свадьбы Вождя, которая должна была состояться в начале мая. При этом они старались держать свои приготовления в тайне от Петровны. Она часто приходила в квартиру Вали Синяка вечером на чай.
Петровна была добрая женщина, искренне жалевшая Вождя и всех художников на Арбате. Сквозь толстые линзы очков она радостно смотрела на новые произведения Вождя, особенно любила наблюдать, как он работает. Петровна понимала, что парню просто нужна была московская прописка, и не строила иллюзий относительно их будущего брака. Ей даже немного льстило, что у неё такой молодой и видный «жених», который всегда поможет по хозяйству, а также несколько скрасит (материально и морально) её пенсионное существование.
Немаловажным было также то обстоятельство, что эта свадьба давала ей отличную возможность «утереть нос» всем своим подругам на Арбате, особенно соседкам по дому. Вождь своим поведением в присутствии посторонних давал для этого все основания: был внимателен, учтив, дарил цветы, постоянно обнимал и целовал её на глазах всего Арбата. Он купил ей французское платье из серебристых кружев и такую же элегантную шляпку. Дама в таком возрасте, считал он, должна идти под венец обязательно в шляпке, привезенной прямо из Парижа.
Шафером со стороны жениха был выбран Горбачёв. Ему на Новом Арбате был приобретён тёмно-синий двубортный английский костюм в полоску и такого же цвета шёлковый галстук. Сам Вождь нарядился в белоснежную батистовую рубашку с широким воротником, в которой походил на молодого Бальзака, и взял напрокат у костюмеров вахтанговского театра чёрную смокинговую пару. Несколько потёртые лакированные ботинки на тонкой подошве одинакового фасона, выданные там же жениху и его свидетелю – Горби на время торжества, дополняли их туалет.
Подготовка к свадьбе протекала в обстановке постоянных шуток, подколок и розыгрышей со стороны друзей. Горбачёв с Царевичем купили комплект подушек и перин для новобрачных и долго бегали по квартире Синяка, не зная, где спрятать это добро до свадьбы. Остальные художники скинулись и сняли одно из первых кооперативных кафе – на первом этаже дома номер двадцать семь на Арбате.
Когда-то это пространство представляло собой высокую подворотню, длинным тоннелем шедшую с Арбата во двор. Предприимчивый грузин Вахтанг зачистил стены от штукатурки, обнажив красивую кладку, и сделал из такого же кирпича сводчатые арки. В боковых нишах, которые когда-то были окнами, выходившими в подворотню, художники нарисовали ему фальш-окна с голубым небом и далёким морским горизонтом – чтобы Вахтанг мог ощущать себя, как в своём родном