– По тебе не видно, что ты любительница поесть! Но да, ты права, готовят у нас действительно вкусно. Пит, тебе может скорую вызвать?
–Ммм…что? Зачем?
–Да просто ты молчишь уже больше 10 минут! Это не вежливо, так пялиться на девушку и молчать. Сидни может подумать, что ты запал на неё.
Я действительно смотрел на неё. Изучал каждую деталь в ней.
– Извини. Я просто…, наверное, мне голову напекло под солнцем, вот и затормозил. Если хочешь, присаживайся рядом. Ты куда-нибудь торопишься?
– Спасибо. Да нет, будет здорово поболтать с вами ребята! Может, когда Френк к нам присоединится, мы съедим по мороженному? Есть тут что-то поблизости?
Всё последующее время я прокручивал у себя в голове всю ночь. Мы проболтали втроём на трибунах всю тренировку Френка. Тод рассказал о своём увлечении и показал эскизы. Сидни неподдельно удивлялась его таланту. Честно сказать, я молчал по большей части. Мы настолько увлеклись, что Френк успел принять душ и подняться за нами на трибуну. Предложение съесть по креманке мороженного было встречено одобрительным: «С удовольствием!».
Вчетвером мы направились в ближайший Мак. Сидни взяла ванильное с шоколадным топпингом. Это был её любимый вкус, и я запомнил это на всю жизнь. Мы смеялись, рассказывали смешные истории из средней школы. Мы узнали, что Сидни и её родители родом из Таллахасси. Не было никаких веских причин для переезда, просто захотелось тишины. Так пролетело несколько часов, и мы бы продолжали наше пиршество, если бы телефонный звонок Сидни не оповестил, что пора расходиться.
С улыбкой идиота я заявился домой.
– А, Пит! Вам уже поставили дополнительные занятия? Ты что-то припозднился.
– Нет, мам. Просто сегодня к нам пришла новенькая девочка. А потом мы сидели с Тодом на трибунах, и она подошла, и мы разговаривали, точнее Тод, потому что я молчал как дурак. Наверное, она подумала, что я грубиян и не захочет со мной больше обща…
– Подожди, милый. Я ничего не понимаю! Какая девочка? Кто с кем разговаривал? Почему ты вдруг стал грубияном?
– Девочка? Какая девочка?
Это был папа, который внезапно появился за моей спиной.
– Так, предлагаю сесть за стол ужинать и Пит всё нам расскажет.
У меня были прекрасные отношения с родителями. Даже пубертат не стал причиной для раздоров. Я рассказывал им о своих победах и проигрышах. Они радовались и грустили вместе со мной. Они всегда были моей опорой.
За ужином я рассказал им всё по порядку. Толи мамин голос так успокаивающее действовал на меня, толи её еда, но я больше не путался в словах и времени. Рассказал, как мы сидели на трибунах, как разговаривали, как ели мороженное и смеялись. Когда я закончил, родители заговорщически переглядывались и хихикали надо мной. Я смотрел на них непонимающим взглядом.
– А сын то у нас наконец-то влюбился!
– Я?!
– Ну