– Мама, хочу пить! – Джемми дергался, как лягушонок, пытаясь вырваться. Она опустила его, и он умчался быстрее пули, по пути едва не сбив с ног крупную женщину с тарелкой кукурузных лепешек.
Запах еще горячей стряпни напомнил о том, что она не ужинала, и Брианна пошла следом за сыном к столу с едой, где Лиззи, свыкаясь с ролью будущей хозяйки этого дома, со всей серьезностью наложила ей в тарелку капусты, сосисок, копченых яиц и что-то еще с кукурузой и тыквой.
– А где же твой возлюбленный, Лиззи? – поддразнила она. – Разве вам не положено обниматься весь вечер?
– Ах, этот. – Лиззи выглядела как человек, припоминающий нечто, представляющее общий интерес, но никак не первостепенную важность. – Вы имеете в виду Манфреда? Он… вон там. – Она прищурилась, глядя в сторону костра, а потом ложкой указала на своего жениха. Манфред Макгилливрей стоял рядом с тремя другими мужчинами, руки их были сплетены, и они покачивались из стороны в сторону, выводя какую-то песню на немецком. Похоже, они не в состоянии были в точности вспомнить слова, поскольку каждый куплет заканчивался хихиканьем, шутливыми обвинениями и толчками.
– Вот, Schätzchen, – это «милый» по-немецки, – сказала Лиззи, склоняясь к Джему, чтобы дать кусочек колбаски.
Он схватил его, как голодный тюлень, и начал усердно жевать, затем пробормотал:
– Хочу пить. – И исчез в ночи.
– Джем! – Брианна хотела пойти за ним, но толпа, устремившаяся к столу, помешала осуществить задуманное.
– Да не тревожьтесь так, – успокоила ее Лиззи. – Его здесь все знают, ничего плохого с ним не случится.
Однако она все равно пошла бы за сыном, не появись рядом с Джемом маленькая белокурая голова Германа, его закадычного друга. Герман был на два года старше, но житейского опыта у него было в разы больше, чем положено иметь обычному пятилетнему мальчику, – спасибо наставлениям отца. Она надеялась, что он не догадался лазать по чужим карманам в толпе, и мысленно отметила, что стоит обыскать его позже на предмет контрабанды.
Герман крепко взял Джема за руку, и Брианна позволила себе остаться вместе с Лиззи, Ингой и Хильдой. Они присели на тюках с сеном чуть в стороне от костра.
– Ну а где же твой дружок? – шутливо спросила Хильда. – Твой большой и красивый черный дьявол?
– Ах, этот, – ответила Брианна, подражая Лиззи, и девушки разразились дружным и совсем не женским смехом. Очевидно, пиво уже забродило у них в головах.
– Он с Ронни, – сказала она, кивнув в сторону темной мастерской бочара. – Ваша мать расстроена выбором Сенги?
– Ох, еще как, – ответила Инга, страдальчески закатывая глаза. – Надо было слышать, как они спорят, мама и Сенга. Нашла коса на камень. Отец ушел на рыбалку и не возвращался три дня.
Брианна наклонила голову, чтобы скрыть улыбку. Робин Макгилливрей любил спокойствие и размеренность, именно то, чем он едва ли когда-нибудь сможет насладиться в компании жены и дочерей.
– Ну-у, –