В дальнем конце сада заиграл военный оркестр, и когда знакомые звуки «Боже, храни Короля» понеслись над лужайкой, князья и свита встали, повернувшись к оркестру. Многие даже подпевали, но не принц, который впервые выглядел несколько менее благостным, чем предполагал его титул.
– Пора трубить отступление, – сказал он. – Вице-король, судя по всему, готовится произнести одну из своих знаменитых торжественных речей, а я вот совершенно не собираюсь тратить такой прекрасный день, выслушивая его… Или вы предпочитаете остаться?
У меня не было возражений. Вице-король обладал харизмой мокрой тряпки. В этом году я уже имел удовольствие пережить одну из его речей на выпускном параде свежеиспеченных офицеров и определенно не горел желанием повторить этот опыт.
– Тогда решено, – заключил принц. – Дожидаемся конца песни и мчимся на волю.
Затихли финальные ноты гимна, гости вернулись к разговорам, а вице-король направился к трибуне, установленной на траве.
– Пора, – воскликнул принц. – Бежим, пока есть возможность.
Он развернулся и двинулся по аллее обратно к зданию, плечом к плечу с Несокрушимом, а я прикрывал тылы. Несколько гражданских в ужасе посмотрели в нашу сторону, когда вице-король произнес первые фразы, но принц обратил на них ровно столько же внимания, сколько слон из поговорки – на шакалов[10].
Он, похоже, отлично ориентировался в лабиринте Правительственного дворца, и, последовательно миновав несколько отрядов лакеев в тюрбанах, открывавших тяжелые двери, мы покинули резиденцию – на этот раз вниз по главной лестнице, устланной красным ковром.
Наше поспешное бегство, кажется, застало свиту принца врасплох. Возникла небольшая суматоха, когда здоровенный мужик в алой тунике и черных шароварах рявкал на прислугу, отдавая команды. Судя по его наряду, манерам и децибелам, извергавшимся из гортани, парня легко можно было принять за полковника шотландских гвардейцев. Если бы не его тюрбан, конечно.
– А, вот ты где, Шикар, – воскликнул принц.
– Ваше Высочество, – отсалютовал мужчина.
– Это полковник Шикар Арора, – обернулся к нам принц. – Мой адъютант.
Полковник был неприступен, как северная стена Канченджанги[11], и выражение лица у него было не менее ледяное. Бронзовая обветренная кожа и поразительные серо-зеленые глаза. Все вместе указывало на человека гор – по крайней мере, с долей афганской крови в жилах. Но самым потрясающим во внешности была растительность на лице, которую он декорировал в стиле древних индийских воинов: борода коротко подстрижена, а напомаженные кончики коротких усиков круто закручены вверх.
– Автомобиль вызван, Ваше Высочество, – отрывисто доложил полковник. – Он вот-вот будет здесь.
– Отлично, – кивнул принц. – Меня мучит дьявольская жажда. Чем скорее