Рига – Тукумс. Ирина Саврина

оказался совсем не у дел, начал нервничать и психовать, но я узнала об этом позже.

      Выбравшись из бара, мы бродили по ночной Юрмале, разглядывали красивые домики – вот, оказывается, где все они скопились, ходили кругами между сосен и даже вышли на море. Я в сапогах пинала прибрежные волны, бегала по песку, кричала и пела. Позже мы вернулись на станцию, где вдвоем с Наташкой провели какое-то время в придорожном сортире, мягко говоря, «припудривая носики». Наверное, в этот момент мы сами выглядели, как пьяные математички.

      Вернувшись на платформу, мы застали драку между Агрисом и Илгварсом. Илгварс явно не хотел мириться со сложившимся положением дел. Пришлось их разнимать. Приехали в Тукумс поздно ночью. Илгварс печально побрел домой. Больше мы его никогда не видели и так и не узнали соответствует ли он своему громкому имени. Молодость жестока. Парень с девушкой, которые все это время тоже были с нами, куда-то растворились, а мы как-то незаметно оказались в квартире у Агриса.

      Как позднее выяснилось, дома было полно народу: мама, отчим и маленькие брат и сестра. В трехкомнатной квартире Агрис занимал самую большую комнату с балконом. В темноте мы прошли в нее на цыпочках и просидели там при свете свечей до утра. В Латвии очень любят свечи, как и в скандинавских странах. Голова у меня совершенно шла кругом, мы сидели на полу и безостановочно целовались. В какой-то момент я вышла в коридор. На кухне горел свет, а посередине стоял мужчина лет 50 в одних трусах и пил воду из кружки. Увидев меня, он поперхнулся и молча уставился. Надо сказать, что со своими черными густыми бровями и такими же темными и густыми волосами до пояса, я в Латвии смотрелась довольно экзотично. Наверное, дядя принял меня за одну из цыганок, живущих на улицах Тукумса. Я по-идиотски процедила: «Драсьте!» – и прошмыгнула обратно в комнату. Тогда я и подумать не могла, какие теплые отношения сложатся у нас с этим добрым латышским дяденькой несколько позже. Обидно, но я не помню, как его звали.