– Не то слово. Он нас там, в лесу, можно сказать… А мы его… – А что мы сделать можем? Разве только бабки отстегнуть.
– Нет, бабки нельзя. Своя башка ближе к телу. Мы пока только полсуммы набрали. У Толстого набрали. Осталось еще семьсот. А если их отдать, то снова полтора. Полтора нам взять негде. Так что аминь и за помин души усопшего раба.
– Я же тебе говорю, что он живой еще.
– Не живой он. Он временно живой. И значит, уже почти мертвый.
– Может, ему сказать? Предупредить?
– Чтобы он сбежал?
– Ну да. Чтобы сбежал.
– Тогда не будет головы.
– Не будет… – И придется отстегивать бабки.
– Придется… – А их у нас нет.
– Нет… – Ну значит, предупреждать нельзя.
– Нельзя… Но Зуба жалко… Он нас тогда, в лесу… с того света. А мы его… на тот… Утром у братьев жутко болела голова. И было тошно внутри. Но еще более тошно на душе. Хотя, казалось бы, должно быть совсем наоборот. Потому что они провернули очень выгодную сделку – продали одного‑единственного человека почти за миллион баксов. Это даже если по весу считать, то, наверное, дороже золота получится.
– Налей, – попросил один брат другого. – И себе тоже.
Братья выпили по полстакана водки, но легче не стало. Ни голове. Ни душе.
– Ну что делать будем? Время осталось только до вечера.
– То самое будем! Сделку завершать будем.
– Ну завершать так завершать… Братья набрали номер дежурного на первом этаже.
– Дежурный слушает.
– Зубанов приехал?
– Да. Уже давно.
– Скажи, пусть зайдет.
– Когда?
– Через пятнадцать минут, скажи.
– Скажу.
Зубанов пришел ровно через пятнадцать минут. Секунда в секунду.
– Ну и дух тут у вас! – удивился он. – Что праздновали?
– Удачно проведенную сделку.
– Поздравляю. Много сорвали?
– Восемьсот тысяч. Баксов. Вот так вот, – А я по какому поводу понадобился?
– По тому же самому. В гости мы сегодня идем. В пять часов.
– Куда?
– К Толстяку в гости. Домой. Он приглашал. Вот тебя решили с собой прихватить.
– А не опасно втроем?
– Нормально втроем. Уговор такой был. Да ты не опасайся, ничего не будет. Они после того леса тебя как огня боятся. От тени твоей шарахаются.
– То‑то и оно, что боятся, что зуб на меня имеют.
– Если имеют, ты им его выбьешь, – попробовали пошутить братья, но получилось не очень.
– Ладно, раз ехать, значит, ехать… Не понравилась полковнику эта поездка. Вот не понять чем, а не понравилась. Может, от того, что в логово врага идти предстояло, может, еще из‑за чего, но не понравилась. Предчувствие какое‑то мучило полковника. Именно нехорошее предчувствие, а не страх. Мало ли куда он один ни ходил. Это может быть даже лучше, что один, чем с этими, никуда не годными трусами. На себя по крайней мере в трудную минуту рассчитывать можно. В отличие от них.
Не