В центре красными цветами переливалось имя ее императорского величества (а значит, и мое), а венчала все это многоцветная, искрящаяся и переливающаяся всеми цветами радуги корона. Как я потом узнала, задействовано было больше ста шестидесяти тысяч светильников. Помимо этого были богато иллюминированы крепости – Петропавловская и Адмиралтейская, а также здание Кунсткамеры, где временно располагалась Академию наук.
Гости издавали восхищенные возгласы, тётушка императрица сияла от удовольствия и осознания своего могущества – взяла и выкинула несколько сотен тысяч рубликов на «огненную потеху», а я мысленно прикидывала, сколько полезного можно было бы сделать за такие деньжища. Но тут раздался оглушительный треск и в пламени фейерверка возникли два имени, искусно сплетенные вместе: Анна и Владимир. Тут уж все присутствовавшие обратили взоры ко мне и моему жениху и зааплодировали, улыбаясь и кланяясь.
Граф Салтыков мог еще раз убедиться, как ему повезло, – он становился не просто родственником императрицы, а членом ее семьи, третьей по значению персоной в империи. Не удивительно, что он приблизился ко мне и, припав на одно колено, запечатлел на моей руке долгий, почтительный, но достаточно пылкий поцелуй. Я решила, что тут уместнее всего будет смутиться и добросовестно залилась краской до самых ушей. Так что императрица, рядом с которой снова стоял ее обожаемый Бирон, была чрезвычайно довольна всем происходящим.
– К столу! – зычно провозгласила она. – Выпьем за помолвленных. А потом кто желает, может танцы продолжить.
У меня особого желания танцевать не было, я ждала подготовленного мною же развития событий. Пока мы любовались иллюминацией, Наталья Лопухина должна была незаметно кое-что добавить в бокал моей кузины. И вообще – привести реквизиты для новой мизансцены в боевую готовность. Я надеялась, что все было выполнено добросовестно, и что красавчик Линар, буквально приклеившийся к Елизавете, не оказался чрезмерно внимательным.
Так оно и было. Выпив за наше с графом Владимиром здоровье по приличному бокалу венгерского, эта сладкая парочка снова отправилась танцевать. Танец был быстрый, с подскоками и поворотами, не помню точно, как он назывался. Но внезапно сквозь громкую музыку и жужжание голосов донесся истошный женский визг.
Визжала Наталья Лопухина, указывая дрожащей рукой на цесаревну Елизавету, которая лежала на полу, а по ее белому платью стремительно расползалось алое пятно. По-видимому, моя кузина лишилась сознания во время танцев. И не только сознания. Подле нее в луже крови лежало крохотное тельце вполне оформившегося зародыша…
Допустим, в те времена выкидышами удивить кого-либо было трудно. Но чтобы особа императорского дома, официально – девица непорочная, скинула недоношенного младенчика во время придворного праздника…