Таранов был приглашен в дом. При входе в сени, его взору предстала картина запустения. Оброненный кем-то молоток мешался под ногами, из угла зашипел кот, который, правда, из-за старости уже не был способен ловить крыс.
– Тише ты! ― цыкнул на него Разгуляев, вглядываясь в мерцающие изумрудом глаза кота. ― Из всех божьих созданий только одного нельзя силой приручить ― это кошку. Если бы можно было бы скрестить человека с кошкой, это улучшило бы людскую породу, но повредило бы кошкам.
Кот отступил в темноту и исчез.
Тут же был накрыт стол, на котором были выставлены всякие напитки и местное пиво.
Пал Палыч тут же перешел с Тарановым на ты. И спустя пять минут уже хлопал того по плечу как старого приятеля.
– С кем уже познакомился?
– С отцом Онуфрием.
– И как?
– Очень достойный человек.
– Он тоже давеча был у меня. Я ему говорю батюшка, что вы пить будете, наливку или водку? А он мне: ― И пиво, сын мой, и пиво!
– Ну, я ему налил кружечку. А он мне и говорит: «Пиво ― это еще одно доказательство того, что Бог любит нас и хочет, чтобы мы были счастливы в этой жизни полной радости и удовольствия».
Таранов про себя улыбнулся. Батюшка начинает цитировать его слова, а вслух спросил:
– Вы пиво варите?
– Да, мы с твоим покойным дядюшкой баловались этим делом. Ты пиво-то пьешь?
– Хорошее, почему бы и нет.
– Вот, и я. Кстати, как только я узнал, что пена это тоже пиво, я перестал ее сдувать!
Разговор был ни о чем. По полной программе досталось от соседа губернатору. «Он подлец, негодяй, жулик и вор, утверждал Разгуляев, ― если я подам на него в суд, то в суде на него наручники наденут. Меня в столице знают, награждают, а этот чудак в Оренбурге сидит и ни о чем не думает».
Таранов согласно кивал головой, не решаясь возражать.
– А знаешь, как определить хороший кучер или нет?
– Нет, Пал Палыч, я же житель городской.
– Хорошего кучера сейчас можно определить, смотря по тому, как он говорит о своих лошадях. Если он говорит: «Моего барина лошади» – то сейчас же следует его гнать вон. Если он говорит: «Наши лошади» ― то с этим можно еще кое-как мириться, и, наконец, если он говорит: «Мои лошади», то таким кучером надо дорожить так же, как и он дорожит «своими лошадьми».
Уже сев в бричку и отъезжая от Разгуляево Таранов подумал: «Нигде не найти покоя тому, кто не нашел его в самом себе».
4. Пивное дело
День за днем проходили в заботах. После нескольких месяцев хлопот и всех служебных проволочек Иван Таранов, наконец, вступил в право наследования поместьем. Он уже как заправский наездник почти каждый день совершал конные прогулки на гнедом жеребце, которого Матвей ему выбрал из самых смирных лошадей в конюшне.
Что делать дальше Иван Михайлович так и не решил, вникать