Тогда святой Антоний вышел к людям, приняв это как волю Божью.
Антонию было примерно тридцать пять лет, когда он пришел в это место, еще двадцать лет провел он в затворе в своей башне, ведя суровую подвижническую жизнь, но отшельника как будто не коснулось время.
«Тело его сохранило прежний вид, не отучнело от недостатка движения, не иссохло от постов и борьбы с демонами. Антоний был таков же, каким знали его до отшельничества», – пишет святитель Афанасий Великий.
Антоний не стал ругать тех, кто сломал его дверь, да и вообще – «ни скорбью не был он подавлен, ни пришел в восхищение от удовольствия, не предался ни смеху, ни грусти, не смутился, увидев толпу людей»…
Все увидели спокойного и радостно лучезарного человека – поистине блаженного Антония, который теперь стал еще и аввой Антонием.
Слово «авва» дословно переводится как «отец», позднее так стали называть настоятелей монастырей и всех опытных старцев, отцов-пустынников. Но когда-то это коротенькое младенческое слово впервые прозвучало по отношению к монаху. Не там ли, возле разобранной каменной двери?
Вы приняли Духа усыновления, Которым взываем «Авва, Отче!» – писал в одном из своих Посланий апостол Павел (Рим. 8: 15).
Антония Великого называют отцом монашества не потому, что он первым поселился в пустыне, – и до него по всей Римской империи были монахи-отшельники.
Но святой Антоний впервые стал для тех, кто избрал иноческий путь, неким духовным камертоном, аввой – сначала для десяти иноков, а потом уже и для ста, и для тысяч.
К концу III века многие христиане устремились в пустыни, и на то было много причин. Одни бежали от гонений, другие – от непосильных налогов.
Но были и те, кто шел в пустыню для того, чтобы принести в жертву Богу самое большее, что они могли отдать, – свою жизнь, они-то и были учениками аввы Антония.
Первый монастырь святого Антония возник примерно в 305 году. Это было самое простое отшельническое монашество, когда иноки жили каждый в своей пещере или хижине, но уже на таком расстоянии, чтобы при необходимости оказывать друг другу помощь, собираясь вместе на праздничные богослужения. И, конечно, для того, чтобы послушать авву Антония, который подвизался в своей келье «в прежних строгих трудах с юношескою бодростью», но выходил, чтобы поделиться с иноками опытом пустынножительства.
Авва Антоний говорил: «Эллины, чтобы обучиться словесным наукам, предпринимают дальние путешествия, переплывают моря, а нам нет нужды ходить далеко ради Царствия Небесного или переплывать море ради добродетели».
Главный биограф святого Антония пишет, что авва был весьма разумен «и, что удивительно, не учась грамоте, отличался тонкостью и проницательностью ума».
Один ученик, авва Памво, спросил авву Антония: «Что мне делать?» Старец сказал ему: «Не надейся на свою праведность, не жалей о том, что прошло, и обуздывай язык и чрево».
Советы аввы были просты и мудры: жить так, как будто сегодняшний