Невыносимо мерзкий, словно из преисподней, ветер с Финского залива безжалостной гильотиной режет до костей, воет, хрипит, беснуется в проулках, на проспектах и площадях, а каждый проулок превращает в аэротрубу напористого ужаса и пиздеца. Но я, нюхнувший свирепость ядерной зимы, не чувствовал холода. Хотя дело не в этом. И дело не в моей тактической куртке с надежным капюшоном, крылья которого закрывают пол-лица. Нет. Замерзнуть не давал внутренний огонь, питаемый высокооктановым топливом ярости.
Единственные друзья отвернулись от меня. Вован мечтает убить. Валера, гнусный гэбэшник со своей сворой ищеек и костоломов, камрад, которому я доверял, как брату, изнывает от желания меня изловить и уморить в секретных биолабораториях ФСБ.
Лена – моя любовь – наверняка, со своим двухметровым уебком. Забыла меня.
Маша, идеальная напарница – и в тоже время кровожадная поехавшая ревнивица – сгорела в вертолете, подбитом ее долбоебом-братцем.
Егорыч где-то в дремучих лесах Карелии. Может и мне туда податься? Может, он отведет к Витегу, который вернет меня обратно? В Постапокалипсис! В родной Схрон!
Присев на корты и пряча в кулак сигарету, я курил, чтобы остудить очередную вспышку злости. К чему эти пустые надежды? Чертов шаман хрен вернет меня. Глумится сейчас, поди, наблюдая бесплотным духом за моими неприятностями. Да и куда возвращаться? Та местность, со Схроном и Кандалакшей, будет уничтожена ядерным ракетным залпом гребаных пендосов.
Чем обрадует эта ночь? Какой сегодня бонус получит мое изнывающее по калориям брюхо? В кармане лежала сеть, которую я сделал, срезав сетку с футбольных ворот в одном из дворов. С ее помощью отлично ловить городских голубей. Но только не сейчас. У моих пернатых шашлычков отменили все вылеты в связи с отвратнейшими погодными условиями.
Кто я выживальщик или бомж? И где проходит эта грань? Наверно, в моем целеустремленном разуме.
Может снова пойти на стройки? Внезапный шорох достиг моих сверхчутких ушных перепонок, заставив подобраться и прогнать унылые мысли.
***
Первую несколько дней, что был в бегах, все было нормально. Я подрабатывал разнорабочим на строительстве жилой многоэтажки в Приморском районе. Тяжелая тупая работа. Среди работающих там узбеков, киргизов и прочих таджиков я быстро завоевал увОжение. Мощь моей несгибаемой мускулатуры позволяла в одну каску затаскивать на верхние этажи раза в четыре больше раствора или других грузов, чем средний азиат. Бригадир, пузатый матершинник Фарид, выдавая зарплату после каждой смены, всегда хвалил меня и накидывал когда косарь, когда пятихатку сверх оговоренной положенной всем полтарашки.
В принципе, нормально, этого хватало, чтобы продержаться первое время. Платить за