– Студент.
– А чему учишься?
Парень уронил глаза в пол.
– Или доски интереснее пилить с нашими, – Настоятель глазами показал во двор.
– Нет.
– Что нет?
– Не интересней… Но здесь… Мне при храме хочется что-то делать.
О. Михаил развел руками, нахмурился.
– Ну это хорошо. Но всё в меру хорошо. Ты ж не монах… Или уж давай тогда, разберись с собой. Предложи себя куда-нибудь. В трудники, в послушники.
– Предлагал уже.
– Где?
– В Печерский монастырь поехал… Да и здесь под Москвой… В Новом Иерусалиме.
– А что там, в Новом Иерусалиме?
– Работы велись. Нужны вроде трудники.
– И что?
– Не берут. Говорят, не гожусь, не подхожу… Или ничего не говорят.
О. Михаил вздохнул и проворчал:
– Ну а меня не мог попросить? Я бы сказал, к кому поехать.
Паренек кивнул и на вопрос не ответил.
– А у тебя другое мнение? – спросил батюшка. – Не согласен с отказом?
Всеволод мотнул головой.
В тот же вечер о. Михаил позвонил Кураедову, попросил принять мальчика в клинике, поговорить с ним или показать еще кому-нибудь, уж как получится. Необходимо было разобраться, всё ли с мальчиком слава богу…
В ноябре, с первыми ночными морозами бетонные работы пришлось на ходу сворачивать. Но рабочих распускать было рано, своего еще не отработали. И настоятель не сразу, но всё же одобрил идею старосты перевести бригаду на плотницкие работы, – а вдруг еще потеплеет. В этом случае еще на неделю удалось бы продлить кладку кирпича. Да и кровлю к зиме лучше было хоть как-то залатать. Снег ляжет, потечет во все щели.
Хозблок, возводимый из бруса, тоже пора было запускать в работу. Работающие трапезничали где придется. Да и самим тесниться в подсобных помещениях, передвигая скамейки, давно надоело. Заодно Лука, плотник, нанятый просто так, чтобы найти пристанище и ему, обещал сколотить пару гробов из приличного дерева. Среди прихожан немало было таких, у кого на приличные гробы, когда жизнь припекала, средств не находилось.
Гробовых дел мастер – одно название чего стоило. Таких специалистов настоятель держать у себя не хотел. Для неимущих существовали и государственные льготы. Но в этот раз и настоятель махнул на всё рукой. Главное, чтобы люди оставались при деле и чтобы дело было непустое.
При столяре юлил и паренек, имя которого о. Михаил постоянно забывал. О. Михаил видел паренька по утрам с рабочими. На исповеди мальчик продолжал, как ненормальный, наговаривать на себя. Появление его в левом пределе храма, где по обыкновению исповедовали, о. Михаил воспринимал без радения. Спутался с работягами, вместо того чтобы заниматься делом, учиться.
Тетка, с которой парень жил, – а ее привела на собеседование жена старосты,