– Дело не в Марианне Яковлевне. Черт с ней! Но я не допущу, чтобы какой-то сопляк вмешивался в мою жизнь. Он и так уже испортил все, во что я вложила столько труда, а теперь собирается…
– Давай я схожу и поговорю с ним? Скажу, чтобы больше ничего такого не делал.
– Никаких «поговорю». Довольно. Наигрались.
Она вышла, громко хлопнув дверью.
Я схватила ноутбук, чтобы написать Артёму о том, что происходит, но, когда он загрузился, оказалось, что мама успела отключить роутер.
– Мне уроки нужно делать, – сказала я ей, зайдя на кухню.
– Занимайся по учебнику.
– Задания в электронный дневник пишут.
– Позвони Эле.
– У меня нет телефона.
– Я тебе дам свой. Потому что вайфая больше не будет.
– А как же ты будешь свои новости смотреть? И работы проверять?
– Хватит! – Она ударила ладонью по столу.
Об этом мама, вероятно, не подумала, поэтому еще больше разозлилась.
Но я все равно ушла, чтобы не выслушивать очередную порцию упреков. Завалилась на кровать и лежала в кромешной темноте, уставившись в потолок.
В комнате надо мной Макс слушал музыку, пару раз залаяла Лана, потом я различила голос Артёма. Они смеялись и еще понятия не имели, что произошло.
Мама же, сидя на кухне, весь вечер кому-то названивала, то выясняя, как запаролить вайфай, то жалуясь на меня.
Посреди ночи раздался звонок в дверь. Я услышала, как мама встала и прокричала не отпирая, что Вита спит.
Утром я подошла к ней, когда она завтракала, и крепко обняла:
– Давай не будем ссориться?
– Давай, – пробубнила она с набитым ртом. – Но мои условия остаются в силе.
– Можешь хотя бы телефон отдать?
– Нет. В ближайшее время ты его не получишь. Просто прими это как данность. – Она высвободилась из моих рук. – Обижайся сколько влезет, но ставить под угрозу благополучие нашей семьи я тебе не позволю.
– Но это насилие над личностью.
– Что? – Она перестала жевать. – Отобрать у ребенка телефон – насилие над личностью? Сама подумай, как это звучит.
Разговаривать было бесполезно.
Я решила, что сделаю вид, будто пошла в школу, пройду половину дороги и, когда мама перестанет смотреть из окна, вернусь, чтобы подняться к Артёму и поговорить.
На улице еще горели фонари и было довольно темно. Перед подъездом стоял какой-то незнакомый человек в меховой квадратной шапке, вроде той, что носили в советское время. Я обошла его и двинулась привычным маршрутом.
Человек направился в ту же сторону.
Я пересекла двор, свернула к пятиэтажкам и остановилась возле занесенной снегом детской площадки. Именно отсюда я собиралась вернуться обратно.
Но человек в меховой шапке тоже остановился. Одет он был в куртку цвета хаки и высокие солдатские ботинки на шнуровке.
Я терялась в догадках.
Дождавшись, когда мимо пойдут спешащие к метро люди, я пристроилась за ними. Однако не успела