Король «Ледяного взрыва». Роман Глушков

брызнуло осколками за мгновение до того, как в него ударили клыки оголтелого оборотня. Что было весьма странно, но разгадка этой странности последовала незамедлительно. Просвистевший у меня над затылком тяжелый кулак, усиленный разящим наповал энергокастетом, пробил ветровик и врезался аккурат в оскаленную пасть келебра, разом лишив того половины клыков. Поперхнувшись неожиданно прилетевшей ему в глотку лапой Гробура, оборотень выпучил глаза, а в следующий миг его голова с отвратительным чавканьем разлетелась на кровавые ошметки. Силовой разряд кастета шутя раскалывал камень, а уж с плотью хищника совладал и подавно. Его обезглавленное тело обмякло и сползло по обтекателям прямо под ноги резвобегу. Раздался хруст, и втоптанная в землю некогда грозная тварь превратилась в бесформенное кровавое месиво.

      Гробур, из пасти коего торчала толстая грибная ножка, промычал что-то похожее на: «Подавись, собачье дерьмо», – и стряхнул с руки выдранные челюсти келебра, болтавшиеся на ней, словно костяной браслет. После чего похлопал меня по плечу и обеспокоенно указал назад. Я обернулся и понял, что рановато обрадовался. Косматые твари, празднующие в этом лесу Злое Знамение, и не думали отпускать нас восвояси.

      Видимо, компания бродяг-келебра нарочно прибыла сюда, чтобы учинить сезонное бесчинство вдали от городов, чьи жители при поддержке столичных магов живо приструнили бы распоясавшихся оборотней. Истребление лесных монгов не запрещалось законом, и к рассвету заезжие охотники изрядно уменьшили бы здешнее поголовье этих злобных, но трусоватых созданий. Однако в планы келебра вдруг нежданно-негаданно вклинились два беглых каторжника, охотиться на которых было, бесспорно, куда интереснее. К тому же дерзкая парочка сама спровоцировала гнев хозяев праздника и автоматически записалась на роль очередных жертв.

      В полусотне метров позади нас неслись, растянувшись в короткую цепь, три резвобега, на каждом из которых восседало по оборотню. Провозившись с напавшим на нас их товарищем, мы так и не набрали должную скорость, в то время как келебра разогнали своих мута-зверей практически до предела.

      – Не мычи – вижу! – бросил я отчаянно жестикулирующему Гробуру. – Лучше прикуси гриб и смотри не выпади из седла. Сейчас малость потрясет!

      Точно по курсу у нас торчал гигантский эвкадуб, чья верхушка маячила чуть ли не вровень с окружающими ущелье хребтами, а чтобы обхватить его ствол, потребовалось бы не менее двадцати человек. Наш резвобег двинул было в обход препятствия, но я приказал животному мчаться прямиком на дерево. Почувствовав, как мута-зверя охватывает волнение, я оперативно блокировал ему тот участок мозга, что отвечал за принятие самостоятельных решений. А потом полностью взял управление резвобегом на себя, оставив в его распоряжении лишь примитивные моторные функции.

      Финт, который я намеревался проделать, был из разряда тех, что Молниеносный Бикс практиковал в молодости, выступая на арене мутазвериного родео.