– Да нет! Вот всегда ты на негативе, мужик, чуть что, сразу случилось. Я тебе вообще без всей этой фигни звоню! Ты что делаешь?
– Я гуляю с Лилей в центре, – я говорил и продолжал смотреть, чтобы к ней никто не подходил. Парни компашками проплывали мимо, я был начеку.
– Оу, у тебя девушка. А вы развлечься не хотите?
Повисла пауза.
– Слушай, мужик, я с Лилей, а значит, никаких наших развлечений быть не может. Говори, что хотел, или я вешаю трубку.
– А ты не меняешься, все такой же невыносимый говнюк! – Андрюха заржал в трубку. – Ладно, я вообще-то на концерт позвать хотел, знакомый моего знакомого – кореш одной питерской группы, сегодня вечером они выступают в клубе «Грибоедов». Живая музыка, вся фигня. Я, как услышал, сразу про тебя подумал. Короче, проходки есть на двоих, приходите, там все в курсе, уже предупредили.
– Не знаю, чувак, я…
– Да ты-то что? У дамы сердца спроси. Я знаю, что твою жопу из дома не вытащишь, совсем ты зарисовался!
– Ладно, спасибо. Может, зайдем.
– Энтузиазма в тебе, как в куче говна, ха-ха-ха. Ладно, мужик, приходи, не пожалеешь! Бывай!
– Да. И ты, – ничего лучше я не придумал, и тем более Андрей уже отключился, он не из тех, кто долго прощается.
Я вернулся к Лиле, посмотрел на переливающийся круглый купол «Дома книги». Красиво.
– Кто звонил?
– Да так, парень один в клуб позвал. Там кто-то из его знакомых выступает. Говорит, живая музыка, все дела.
Лиля повеселела и глядела на меня заинтересованно.
– Да? А что за клуб?
– «Грибоедов».
– О! Это культовое место, я бы сходила, – она снова улыбнулась той самой улыбкой.
– Значит, мы идем.
Девушка взвизгнула и повисла на моей шее. Так мы определили планы на вечер.
Клуб «Грибоедов» работает в Санкт-Петербурге с 1996 года. Это тематическое пространство, в котором выступают музыканты, читают стихи поэты, выставляют картины художники. Это место по-питерски простое: всем здесь будут рады, каждый творческий человек найдет приют. Эклектичное двухэтажное здание с летней верандой расположилось на Воронежской улице, дом номер два. Этот адрес мы и сообщили водителю.
– Я слышала, там даже пруд с карпами есть! – Лиля радовалась как ребенок. Мне казалось, что еще немного, и она захлопает в ладошки.
– Вот и посмотрим, – ее энтузиазм заражал, я нехотя улыбался.
– Говорят, это самый древний клуб Питера.
Я засмотрелся в окно машины. Закат накрыл город, словно одеяло, он утаскивал за собой весь дневной свет и тепло. Я любил Санкт-Петербург, любил так сильно, что каждый раз видел его красоту. Его невозможно назвать серым, если ты хоть немного поэт или художник. Каждый день город совершенно иной, нежели раньше. Набережные переливаются глазурью, купола светятся даже в темноте, ветер с Невы всегда по-своему прекрасен и свеж. Я растворялся в питерском