Я ужасом и отвращением возвращалась в памяти в те ужасные дни, а вспоминая снова испытывала и ужас и отвращение, и вновь умирала морально. Все это могло бы быть прекрасным оправданием моему молчанию. Однако после долгих раздумий я все же решила написать обо всем пережитом. Я пишу с надеждой никогда больше не думать об этом и хоть как-то отдалиться от себя – той которая пережила все этот кошмар. Надеюсь, что настанет день, когда я смогу уничтожить этот дневник, или же напротив-вынести его на суд людской. В сущности, если у меня есть возможность писать этот дневник, хватает сил и решимости, я должна быть благодарна Аллаху. Говоря это, в глубине души я жалею себя и молю поверить в мою искренность… За что я славлю судьбу, о Боже?!
Может быть за то, что я как нераскрывшийся цветок, продолжаю жить несмотря на все пережитые оскорбления? Ведь нашем доме даже произносить слово «любимый» считалось неприличным для молодой девушки. Когда я, юная, застенчивая, думала о том, как я расскажу матери о своей любви, о том, с чего начать разговор, – у меня пылали щеки, сердце тревожно стучало, а уши горели огнем. И тот самый цветок…
Может быть я славлю судьбу за то, что потеряв после надругательства самое дорогое для мусульманки – невинность, моя душа все еще обитает в телесной оболочке женщины, в оболочке, которая дает возможность оскорблять целый народ, всю мою родную землю.
Или – благодарю судьбу за то, каждый раз, когда в комнату приходил незнакомый мужчина, я со страхом ждала кому меня представят мои «хозяева». Или благодарю за эту жажду мести, жившую в моей душе, и за ту надежду, которая всегда была со мной?
Не жду для себя оправданий от тех, кто прочитает мои воспоминания. Но надеюсь, что меня поймут. Также я надеюсь на то, что когда-нибудь, хотя бы издалека увижу того парня, которого любила, несмотря на то, что в течение пятнадцати лет мое достоинство растаптывалось ежечасно, ежеминутно. Я надеюсь, что девушка, над которой надругались самым жестоким образом, все же сможет когда-нибудь смело взглянуть в лицо тем, кто знал ее. Вопреки всему, надеюсь, на понимание тех, кто прочитает мой дневник.
Вспоминаю, как однажды в аудитории университета преподаватель говорил о годах репрессий. На наш вопрос – «Почему один поэт доносил на другого?» он ответил: «Давайте попытаемся их понять, однако оправдывать их не обязательно». Я первой выступила против такой позиции, и даже спросила:
– А как понять?
Преподаватель ответил:
– Понимайте как хотите, однако понять пытайтесь.
Так и я, прошу вас только об одном – если вы читаете мои записи, пытайтесь меня понять, как только можете. Да и я бы никогда не согласилась на то, чтобы