Башни Уайтхолльского дворца, засыпанные неожиданным снегопадом, сливаются с мучнисто-белым небом. Хотя брусчатка покрыта опилками, ноги все равно утопают в снежном месиве по щиколотку. В туфли просачивается холодная влага, намокшие юбки больно бьют по лодыжкам. Поежившись, Екатерина плотнее закутывается в плащ.
Грум помогает Маргарите сойти с коня, и Екатерина, протягивая ей руку, говорит с деланой бодростью:
– Вот и приехали! Пойдем скорее внутрь.
Краска, заливающая щеки Маргариты, оттеняет ясную глубину ее карих глаз. Она похожа на испуганного дикого зверька и с трудом сдерживает слезы. Смерть отца потрясла ее до глубины души.
Слуги расседлали лошадей и теперь, перешучиваясь, растирают их соломой. Пьютер, серый мерин Екатерины, встряхивает головой, позвякивая сбруей, и из пасти у него, как у дракона, вылетают облачка пара.
– Тише, мальчик, тише, – успокаивает Екатерина, поглаживая его по бархатистому носу, и конь утыкается мордой ей в плечо. Она вручает конюху поводья. – Коня нужно напоить. Тебя ведь Рейф зовут?
– Да, миледи, – краснеет юноша. – Я помню Пьютера, делал ему припарки.
– Да, он хромал. Ты хорошо тогда потрудился.
Конюх радостно улыбается.
– Спасибо, миледи!
– Тебе спасибо! – отвечает она, и Рейф уводит Пьютера в конюшню.
Екатерина берет Маргариту за руку и ведет ее к крыльцу. Боль от утраты мужа еще не прошла, и Екатерина предпочла бы не появляться при дворе, однако их призвала дочь короля – от таких приглашений не отказываются. К тому же Екатерине нравится леди Мария[3]: они знакомы с детства и даже учились у одного наставника, когда мать Екатерины была в услужении у матери Марии – королевы Екатерины Арагонской[4], пока король не отрекся от нее. Тогда все было проще. Это потом мир перевернулся, и страна раскололась надвое.
Впрочем, оставаться при дворе Екатерина пока не намерена. Мария наверняка проявит уважение к ее трауру.
Горькие воспоминания о том, какую роль Екатерина сыграла в смерти мужа, вскипают в груди, как молоко. Чтобы примириться с содеянным, она постоянно напоминает себе о муках Латимера – о криках боли, о его истерзанном теле, об отчаянной просьбе… Екатерина вдоль и поперек изучила Библию в поисках оправдания, однако не нашла ни одной строчки об убийстве во благо. Она убила собственного мужа, и ее греху нет прощения.
Держась за руки, Екатерина и Маргарита входят в Большой зал. Внутри пахнет дымом и мокрой шерстью. Люди толпятся, как на рыночной площади в базарный день, – стоят в нишах, прогуливаются по галереям, щеголяя друг перед другом изысканными нарядами, играют на деньги в «лису и гусей»[5], карты или кости и приветствуют выигрыши и проигрыши громкими криками.
Маргарита потрясенно оглядывается по сторонам. Она редко покидает родные стены, никогда не бывала при дворе, и после гробовой тишины, царящей в траурном Чартерхаусе, перемена для нее слишком резкая. В своих траурных платьях