минут пыталась освежить воспоминания о вчерашнем вечере, отделить явь ото сна. Даша чётко помнила, как вошла в квартиру, разделась, прошла в гостиную и… Дальше следовал абсолютный провал. Нет, нет! Ещё парень, хозяин квартиры – любезный, галантный, с таким бархатистым взглядом красивых глаз. В какой-то момент она даже физически ощутила, будто этот взгляд коснулся её. Парень точно ей не приснился, и еще был второй – Генкин друг, похожий на шкаф. Она в жизни не видела таких огромных людей, а ещё он показался ей очень добрым и весёлым. Весёлые люди редко бывают злыми. Даша была на сто процентов в этом уверена, хотя весёлые редко попадались ей в последнее время. Это раньше, до войны, когда они жили обычной жизнью, было пропорционально, всех понемногу: грустных и весёлых, терпеливых и не очень, смелых, трусливых, общительных, замкнутых. Война изменила горожан. Нет, они не стали злыми – но людей, которые просто радуются жизни, стало намного меньше. По крайней мере, так ей казалось, а Гена не разделял её пессимизма – пока были живы родители. Живы… Туманное, ушедшее в небытие понятие. После их гибели они с братом больше не спорили, вернее, он не спорил, не хотел говорить ни о чём, кроме её здоровья. Всё время, пока Даша находилась в госпитале, Гена жутко переживал, хотя никак не выказывал этого в её присутствии, был заботлив и спокоен. Однако за пределами палаты доводил персонал госпиталя до белого каления своими вопросами и подозрениями в неправильном лечении сестры. Зато, когда ей стало лучше, отношения брата с врачами кардинально изменились. Гена умел располагать к себе людей, умел быть благодарным, и уже к моменту выписки был на короткой ноге с главврачом. Когда случился рецидив болезни, он без лишних формальностей обратился к нему.
Даша прислушалась к равномерному дыханию брата, откинула тёплое одеяло, осторожно сползла с кровати и выскользнула в коридор. Добравшись до открытой двери в гостиную, она заглянула туда. Маленький ночник, вставленный в розетку на стене, позволил рассмотреть похрапывающего на диване Мишу, их чемодан сбоку от двери и спортивную сумку рядом. Стараясь не шуметь, девушка открыла её, достала кулёк с бельём, халатик, полотенце и косметичку.
Стоя под горячими струями душа, с удовольствием смывая с себя дорожные запахи, Даша вдруг поняла, что за всё время путешествия ни разу не подумала об Андрее. Как ни странно, но сейчас мысль о нём не доставила ей боли.
Они познакомились в Донецком волонтёрском центре, где раздавали еду, теплые вещи, медикаменты, помогали восстанавливать разрушенное жилье и делали еще кучу всего полезного. Там было много школьников, студентов, просто молодых ребят, чьи интересы выходили за пределы собственной квартиры. С самого первого дня появления Даши в центре Андрей оказывал ей всяческие знаки внимания. Андрей не тянул на сказочного принца: обычные глаза, круглое лицо, нос с лёгкой горбинкой, но при этом парень обладал невероятным обаянием и, как казалось Даше, открытой душой. Она сама не заметила, как влюбилась. Однажды после вечерней смены, проводив до подъезда, Андрей поцеловал её. По-настоящему. По-взрослому. Это был первый такой поцелуй за всю короткую Дашину
