– Давайте так, – оживился первый. – Вы, я вижу, человек неглупый. Я обеспечу вам доступ к архивам, если вы сумеете привести меня в прежнее, неразделённое, состояние! Мне как декану данного университета совершенно непозволительно демонстрировать перед студентами подобного рода двуличность.
– Как я вас понимаю! – я протянул Грюндихам руку. – Идёт!
– Превосходно, – обрадовался первый Грюндих. – Я договорюсь, чтобы вам выделили комнату в общежитии.
Палеонтологический университет был построен на обломках древнего монастыря, монахи которого тысячу лет ожидали приближения к Нибиру некой планеты, несущей спасение, впрочем, весьма своеобразное.
Согласно их верованию, сия загадочная планета в один прекрасный день должна была шлёпнуться с неба и навлечь на Нибиру фееричный апокалипсис, в ходе которого выжили бы исключительно люди с богатой эрудицией и незаурядным интеллектом, а прочие сгорели бы в адских муках.
Понятно, что мотивация к получению образования у монахов была весьма высока, и за то время, пока их сверстники безответственно прогуливали уроки и игнорировали домашнее задание, монахи скопили немалый багаж знаний и спрятали его в монастырском архиве, располагавшемся в подземной библиотеке, которая единственная уцелела, когда на монастырь упал метеорит, сжёг и разрушил его, убив всех монахов.
Некоторые тела потом находили в радиусе трёх километров, а тех, кому повезло меньше, прибило сразу на месте.
Ещё вчера я и не знал о существовании декана Грюндиха, а сегодня он поселил меня в одну из лучших комнат университетского общежития. Всё складывалось как нельзя лучше, не считая того, что я скоро умру, а спасти меня могло лишь то, чего никогда не существовало.
Приняв душ, пообедав в местном кафе и вернувшись к себе в апартаменты, я развалился в кресле и принялся вертеть Дупликатор, как я окрестил пирамидку Грюндиха, в руках.
Наверно, здесь должны были быть какие-то кнопки, рычажки или секретные пазы. Должно быть что-то, что должно двигаться и включать или выключать данную штуковину. Или же она активируется прочтением обрамляющих её рун?
Если так, то дело безнадёжно – Грюндих, возможно, и сумел их прочитать, а вот для меня они выглядели как филькина грамота.
Я настолько погрузился в собственные мысли, что не заметил, как встал и прошёл на кухню, чтобы приготовить кофе.
Вернувшись, я сел на соседний с собой стул, и пока я напряжённо водил пальцами по Дупликатору, я вытянул ноги и уставился в окно.
Лишь через несколько секунд я понял, что изучаю пирамиду и смотрю в окно одновременно. То есть меня два.
Вернее, я был один, но в двух телах. Я сидел одновременно на двух стульях и делал два разных действия, но это всё ещё был я.
Я встретился с собой взглядом, но здороваться мы не стали. Я же не шизофреник.
Я оглядел комнату, чтобы удостовериться, что места на двоих