– Это не та мазь. Сколько раз я должна повторить, ихтиол – это фиолетовая мазь, а не белая. – Она вернула банку Мириэль. – Полагаю, что минимум внимания – это тоже непосильная задача?
Мириэль вернулась к шкафчику и сменила белую мазь на фиолетовую. Ничего из того, что она делала, не устраивало сестру Верену. В каком это смысле – минимум?!
В течение следующих нескольких часов Мириэль вытирала ноги, опорожняла тазы с водой и приносила медикаменты. Ближе к концу ее смены появился Гектор. Он прихрамывал, когда шел, а кожа вокруг его запястий все еще была чуть красной от наручников. Он сел на один из низких табуретов, и она налила для него воду в таз.
Мириэль видела его всего несколько раз с момента их приезда и всегда мимоходом. Казалось, он, как и Айрин, старался быть занятым и хватался за разную работу по всей колонии. В свободное время он держался в компании других мексиканцев, а сегодня, как всегда, приподнял шляпу и кивнул ей.
– Cómo está, señora?[25]
Мириэль с трудом удержалась от того, чтобы не поднять руку, и прикрыть очаг на шее.
– Просто шоколадно, – сухо сказала она. – А у тебя?
– No estoy mal.[26]
Она смотрела, как он расшнуровывает ботинки, снимает носки и аккуратно засовывает их под стул. Мужчина закатал брюки, явно выданные в больнице. Мириэль определила по тусклой ткани и неровному шву, но они были значительно лучше по сравнению с изодранными брюками, в которых он прибыл. Разматывая старые бинты, покрывавшие его ступни и голени, Гектор поморщился.
– Сейчас, я помогу. – Мириэль зачерпнула полную ладонь воды из таза. – Иногда нужно немного смочить марлю, это помогает размягчить ее. – Она накапала воду на бинты и принялась снимать их. Это была медленная, прерывистая работа. Всякий раз, встречая сопротивление или чувствуя, что повязка прилипает к его коже, она зачерпывала еще воды. Сначала Гектор сидел неподвижно, стиснув челюсти, с побелевшими костяшками пальцев. Но вскоре его плечи и руки расслабились.
Мириэль тоже расслабилась. Она подсунула полотенце под свои колени для амортизации и закатала рукава рубашки. Кожа Гектора была грубой и потрескавшейся с несколькими выступающими узелками, из которых сочилась молочная жидкость. Одна из ран, полученных им во время бегства в Юме, все еще не зажила. Чтобы не причинять ему больше боли, она работала вокруг этих областей с особой осторожностью.
– По правде говоря, я не то чтобы в шоколаде. Проснувшись сегодня утром, я обнаружила в своих тапочках зубную пасту. Назойливое внимание Жанны, без сомнения. И эта работа – совсем не то, чего я ожидала. Я думала, что буду… В общем, не знаю, о чем я думала, но точно не о таком. – Она посмотрела на него, ожидая какого-то ответа,