Нет. «Я не обращаю на тебя внимания» не значит, что ты моего внимания не достоин, это значит, что я просто на тебя не смотрю.
Забавно, что мое безразличие первое время оскорбляло и тебя. Забавно, что оно до сих пор тебя оскорбляет…
Прощайте.
Хорошие девочки
Здравствуй, милый!
Знаешь, а я не успеваю по тебе соскучиться. Информация о тебе или же ты сам в последнее время появляетесь в моем личном пространстве ежедневно. И если самого тебя я могу избегать или же банально уходить, то вот от чужих разговоров уйти не получается (большинство людей просто не хотят замечать, что я их игнорирую). Собственно, это сегодня со мной и произошло.
Наш общий знакомый испортил мне настроение одной лишь невинной фразой: «Да, он говорил мне, что ты хорошая девочка».
Казалось бы…
Нет, он не имел в виду ничего плохого. С его точки зрения, это должно было быть комплиментом, но мы-то с тобой знаем, что это не так. Ты вовсе не декламируешь миру, что я хороший человек. Эта фраза всегда была (и есть) неким особым способом показательного доминирования. «Ты же хорошая девочка, ты все правильно сделаешь» – вот ее полный вариант, означающий всегда лишь «ты сделаешь так, как нужно мне».
Хорошие девочки для вас, мой милый, бывают двух видов. Романтичные, инфантильные, восторженные и парящие, как Амели из одноименного фильма, и вторые, как Матильда из «Леона»: эгоистичные, безжалостные, сильные и знающие цену своей жизни.
Эти девочки спят в одиночестве в своих спальнях. Хотя нередко проводят время в чужой постели. Может, оттого, что сон – это слишком интимно, чтобы делить его с кем-то. Может, оттого, что постель действительно «чужая». Кармой им суждено было родиться «другой женщиной». В том смысле, что у мужчины есть «его женщина», которую он бережет, почитает и испытывает к ней самые теплые чувства, а еще есть «другая женщина». Чувства к ней не греют, а сжигают. Мысли о ней прячут на задворках подсознания, но телом непременно возвращаются снова и снова, чтобы чувствовать себя живыми.
Этим девочкам хотелось бы слушать серенады под балконом от невинных мальчиков, собирать ромашки в букеты, играть на гитаре старый рок и писать глупые стихи, Но, черт возьми, для них это слишком приторно, как дешевое кино. Они привыкли, что их забирают серьезные, взрослые «Хемингуэи» и мучают долгими философскими размышлениями, которые ни к чему не приводят, но после которых тяжело вновь вернуться к банальным разговорам о незамысловатых происшествиях. Ну, не суждено им носить дешевое бижу и поливаться безвкусным парфюмом в надежде привлечь хоть какое-то внимание.
Зато страдают они очень эстетично. Без соплей и криков, тихо сползая по стене в черных платьях, умудряясь не размазать кроваво-алых губ и