– Одни уйдут, другие придут, а это всё, – он показал вокруг, – останется. А есть ли такой человек, который может приказать солнцу светить или звезде упасть? Людям сбрасывают звёзды с неба, а они или не замечают, или не успевают загадать желание, или просят о всякой чепухе. Настоящие и чистые желания у детей – одна радость их исполнять…
Я внимательно слушала эти туманные рассуждения моего таинственного собеседника, и толком ничего не понимала. Может, он сумасшедший? Или упал сюда, но только не с велосипеда, а откуда-нибудь повыше?
– Пожалуй, мне пора представиться: Андерсен.
Эту фамилию я знала только в связке с детскими сказками, никаких знакомых «андерсенов» у меня не было.
– Твой Ангел-Хранитель.
– Кто? …
– Тебе сложно в это поверить. Но придётся.
Я крещёная, и знаю, что Кто-то Добрый помогал мне забраться на гору, сдать сессию, выздороветь и много чего ещё сложного ложилось на его плечи… но я никак не могла допустить, что встречусь с ним. Этот человек, с двухдневной щетиной на щеках, в резиновых сапогах и с сигаретой во рту, и есть тот самый Ангел-Хранитель? Нет, не может быть.
– Эх, ты! Судишь по внешности. Но подумай сама, в каком виде мне нужно было явиться перед тобой здесь? Люди представляют ангелов голыми и с белыми крыльями, не мог же я таким прийти! А туриста-романтика ты точно не испугаешься.
Он здесь живёт, что ли? Я думала: все ангелы на небесах…
– Андерсен, а… – начала, было, я.
– Для первой встречи слишком много информации, – прервал меня Андерсен. – Это противоречит Закону Равновесия. Всё в мире подчинено ему. День уравновешивается ночью, горы – морями, а разлука – радостью встречи, это и есть гармония Вселенной, когда одно существует только вместе с другим, понимаешь?.. И твой велосипед, – он провёл рукой по изгибу руля, – напоминание тебе об этом законе. Храни равновесие. А теперь тебе нужно хорошенько выспаться. Вон твоя палатка с оранжевым навесом. Встретимся позже. Мне пора вернуться на свой пост.
– Андерсен, пожалуйста, – я хотела что-то спросить, но мысль ускользнула из моей головы, как юркая рыба сквозь дырявую сеть. Я посмотрела туда, куда показывал Андерсен, увидела палатку, которую приметила ещё из-за камня. Палатка показалась мне уютной, так захотелось нырнуть в мягкий спальник и уснуть. Может, это всё сон, и завтра он закончится. Всё будет завтра.
– Велосипед тебе тут точно не пригодится, – улыбнувшись, проговорил Андерсен, подмигнул и исчез за густым рассветным туманом, уводя моего Чижика за руль. Мне ничего не оставалась делать, как пойти к синей палатке с оранжевым козырьком и ждать новых указаний Вселенной.
Я открыла молнию тамбура палатки: здесь расположились чёрные кирзовые сапоги, моток верёвки, сбоку прислонена «хоба» или в иных районах «пендюрка» – литературного варианта этого слова, скорее всего, нет, разве что подойдёт сухое объяснение: «отрез каремата для сидения туриста».