Земли Племени-под-Луной в то время простирались широкой полосой с юга на север, до непроходимых гор со снежными вершинами. Серое войско ещё не было силой, сметающей всё на своём пути, но старый князь племени регулярно объезжал границы. Он как раз совершал осенний выезд, когда голодный и уставший Холлан, заблудившись, уже второй день брёл по безлюдным местам. Мальчик в сумерках прокрался между расставленных шатров и, забыв об осторожности, попытался украсть еду прямо у костра. Кто знает, что бы случилось, если бы старый князь не был в благодушном настроении. Он забрал Холлана в Илор-Дей. Илисон жила при дворце уже год, а позже появились и другие дети. Они все считались рабами и носили соответствующие метки, но Холлан даже тогда знал, что к нему и Илисон было немного другое отношение. Возможно, у князя на них были какие-то планы. Или просто из-за того, что они были первыми. Илисон сразу получила родовое имя княжеского дома, а Холлан – спустя год. С того момента они целиком и полностью принадлежали роду и должны были служить князю и его семье до последнего вздоха. Дать рабу родовое имя значило связать его древними узами. Это был настолько древний ритуал, что жители столицы шептались, что князь начинает терять рассудок. Кто-то даже осмеливался отпускать шутки и вспоминать те времена, когда вместо лекаря люди шли к знахарю, вместо лечения задабривали духов. После смерти князя Холлан получил своё имя обратно. Илисон же утверждала, что не помнит настоящего имени и отказалась брать любое другое. Раньше никто не стал бы слушать капризы двенадцатилетней девчонки. Но как только князь почувствовал, что его дни сочтены, он послал за внуком, пропадавшим в то время на островах. А его внук был другим, всегда и во всём… Холлан выдохнул. Нет, нет. Усилием воли он отогнал воспоминания и занял себя мыслями о ярмарке.
К концу дня рельеф начал подниматься, и болотистый район наконец-то остался позади. С пологой возвышенности, покрытой редкими деревьями, открывался вид