– Подойди.
Жесткий, лишенный всякой теплоты голос был словно стакан ледяной воды в лицо.
Я очутилась рядом быстрее пули, но как-то умудрилась не оторвать взгляда от пола.
– Посмотри на меня.
О нет! Только не это! Я не хочу смотреть на альфу без одежды! То есть… я видела мужчин совсем голыми, но теперь это казалось слишком неловко. И я не понимала почему!
– Посмотри на меня, – еще строже повторил мужчина, и мне пришлось выполнить.
Альфа рассматривал меня совершенно спокойно. Только в глубине его глаз вспыхивали и гасли странные искры.
– Если тебя смущает обнаженное тело, то мы не сработаемся, – объявил абсолютно серьезно. – А теперь сними верх платья.
Я отшатнулась в сторону.
«Сними платье, дитя. Будь послушной девочкой…» – зазвучал в ушах красивый, но отвратительный до тошноты голос.
Господин Урсулов нахмурился и вдруг, резко выбросив руку вперед, схватил меня за подбородок. Прикосновение горячих пальцев отрезвило лучше любого приказа. Помогло вздохнуть спокойней.
У Адама были холодные и влажные руки. Всегда. А сейчас абсолютно другие ощущения.
– Что за истерики, Есения? – строго произнес Урсулов. – Объяснись.
– Я, эм… просто… Не люблю мужчин.
Почти правда. Одного конкретного мужчину, но уточнять я не стала. А Урсулов еще больше помрачнел. Строгие черты лица окаменели, а излом красивых губ стал жестче.
– Запомни раз и навсегда, Есения Росин. Я ненавижу ложь. Настолько, что могу вдруг немного разозлиться и сломать тебе шею. Ясно?
Внутри противно екнуло. Но я попыталась кивнуть.
– А теперь еще раз. Что за истерики на пустом месте, м? Я слушаю.
Тон альфы не предполагал возражений. И я не в том положении, чтобы строить из себя каменную леди. Да и не смогла бы! Но рассказывать о прошлом я не могла тоже!
Сердце заходилось как сумасшедшее, в голове звенело, но, собравшись с духом, я отлепила язык от неба.
– Мое прошлое… не самое радужное, господин Урсулов…
Альфа чуть приподнял брови. Кажется, ему понравилось обращение. Адаму тоже нравилось, я помнила.
– … я не хочу говорить о нем. И вспоминать тоже. Могу лишь сказать, что не желаю вам зла или чего-то подобного. Не стану шпионить, лгать и… и все то, что написано в контракте. Я просто хочу работать, чтобы пойти учиться.
Урсулов слушал меня с совершенно непроницаемым видом. Только черты лица самую малость заострились, выдавая звериную суть. Хищник решал, стоит мне верить или нет. А я, как могла, пыталась выглядеть храбрее, чем есть на самом деле.
– От тебя пахнет биокожей, – выдал вдруг.
От удивления я распахнула глаза. Учуял?! Но наклейка совсем новая! И она не должна пахнуть.
– Э-это на спине, – прозаикалась, отчаянно надеясь, что мое объяснение удовлетворит альфу. – Там…
– Покажи.
Во рту почудилась противная горечь.
Я не любила показывать шрамы. Как не любила вспоминать о них