Эта мысль привела Мэдди в ярость. Ее соблазнительные губы, будто созданные для поцелуев, сурово сжались. Черт возьми, она прижимала локоть к боку, словно у нее болело плечо. Броуди бросился к ней. Испуганно вскрикнув, девушка отступила к стене.
Что за черт! Видя этот печальный взгляд, Броуди мог бы принять ее за Линн, если бы не упрямо вздернутый подбородок. Он точно знал, которая из сестер перед ним. Теперь Броуди казалось странным, что он мог хотя бы на минуту в этом усомниться. Подступив еще ближе, он облокотился ладонями о стену, поймав Мэдди в ловушку.
– Что ты о себе возомнил? – потребовала она ответа.
– Не знаю, Линн.
Мэдди так рассвирепела, что, казалось, из ее ушей вот-вот повалит пар. Да, его потрясающая, сильная, упрямая как тысяча чертей Мэдди не на шутку разозлилась.
То же самое он мог бы сказать и о себе. Какого дьявола? Почему она не может довериться ему и объяснить, что происходит? Неужели Мэдди считает, будто он не чувствует, что ей грозит опасность? От страха по спине Броуди пробежал холодок. Мэдди его пугала.
Борясь с растерянностью и злостью, Броуди наклонился к ней и ощутил дивный запах. Черт возьми, только этого не хватало…
– Мэдди будет…
– Что? – прошептал Броуди, наблюдая, как бьется голубая жилка у нее на шее. – Что с Мэдди?
Глаза ее сузились, сверкнули, выдавая волнение. Желание признаться, что она вовсе не Линн, боролось в ней с гордостью, не позволявшей открыть правду. Мэдди больно задело, что Броуди ее не узнал, и ей не удалось скрыть обиду.
«Ах, Мэдди, Мэдди. Я тебя знаю. Знаю слишком хорошо. И сейчас я докажу тебе это, вот увидишь…»
Они почти касались друг друга носами, дыхание Мэдди изменилось, стало частым, прерывистым. С каждым вдохом ее отвердевшие соски задевали грудь Броуди. Он старался не думать о них, но это ему не удавалось.
Мэдди таяла, как шоколад, от его взгляда, и Броуди это нравилось. Чертовски нравилось. В эти минуты он видел настоящую Мэдди…
Не в силах соблюдать дистанцию, Броуди убрал руки со стены и запустил пальцы в волосы Мэдди.
Из ее груди вырвался сдавленный возглас, хриплый и глухой, и по телу Броуди прошел жар.
– Что ты делаешь? – почти простонала Мэдди.
Броуди понятия не имел, что делает. Он лишь хотел убедить Мэдди покинуть как можно скорее это место и вернуться на работу. Но провалил дело, окончательно потеряв разум. Теперь Броуди хотел только одного: поцеловать Мэдди.
– Я знаю, как целуется Мэдди, – прошептал он, обжигая дыханием ухо девушки и чувствуя дрожь ее тела. – Теперь я собираюсь выяснить, как целуешься ты.
Мэдди беспомощно хватала ртом воздух. Броуди наклонился еще ниже, не сводя глаз с ее сладких губ. Во взгляде читалось, что в его мыслях не только поцелуй. И он готов был поклясться, что Мэдди думала о том же. В ее голубых глазах искрилось желание, поглотившее его самого.
Боже, это было глупо. Невероятно глупо. Однажды они уже поцеловались, и Броуди долго не мог успокоиться. Тот поцелуй занимал все его мысли.
И