Он старался разговаривать тепло, без нажима, привык за годы работы, что часто жертвы насилия впадают в ступор. Бывает, от стыда, от страха повторения нападения, женщины впадают в панику, отказываясь разговаривать даже на нейтральные темы, только торопятся поскорее убежать домой или в привычное для них место. Будто желают поскорее забыть о произошедшем нападении.
Особенно такие вот совсем молодые особы, вдвойне привлекательные для насильников и хулиганов из-за красивой внешности и неумения дать отпор. Гуров прикинул внешние данные проводницы по многолетней привычке мгновенно составлять описание человека: лет 25, а то и меньше; хоть и высокая, ростом почти с него, но при этом худенькая, густые темные волосы, точеные черты лица и очень яркий макияж. Яркий до такой степени, что даже в сером полумраке коридора ее лицо смотрелось как маска – черные брови и густо подведенные глаза, кроваво-красные губы, белое лицо.
Проводница вдруг ахнула, схватила Гурова за рукав кофты и повлекла за собой в служебное купе. Там, захлопнув дверь, она прижалась к нему всем телом и, дрожа, зашептала в ухо:
– Прошу, не надо, не ходите никуда! Не бросайте меня! Я боюсь!
Лев Иванович деликатно отодвинул от себя Свету, с силой заставил ее сесть.
– Так, успокойтесь. Где у вас вода? – Он нащупал в полутьме на столике бутылочку и протянул девушке.
Но Света снова бросилась ему на грудь, ухватилась руками за воротник спортивной кофты, почти силой удерживая от любых движений.
– Я боюсь, прошу вас, не уходите!
Гуров аккуратно пытался освободиться от объятий девицы, но в узком пространстве между полкой и столиком было невозможно развернуться.
– Света, повторяю, я связал этого пьяницу. Он вас больше не тронет. Сейчас начальник поезда отправит наряд, и его снимут с поезда. Пускай проспится в ближайшем отделении полиции.
Но Света тряслась от ужаса, прижимаясь все теснее. Ее широко распахнутые глаза при пестрящем свете фонарей выглядели безумными. Девушка прошептала сдавленным от страха голосом:
– Нет, я боюсь его жену!
– Он с женой едет в купе? А где она? Спит? И не проснулась от ваших криков?
– Она не спит, она мертвая, в гробу, – прошептала Света и вскрикнула, тут же зажав себе рот рукой.
– Так, все, я иду к начальнику поезда. Разберемся, кто живой, кто мертвый, кто пьяный, кто нормальный.
Лев Иванович начал раздражаться, уже почти два часа ночи и его накрывает усталость, а тут карусель из пьяных пассажиров и сумасшедшей плачущей проводницы. Он резко сбросил руки девушки с плеч и дернул дверь в сторону.
– В каком вагоне начальник поезда?
– Нет! – Света мертвой хваткой опять вцепилась в его рукав. – Не ходите! Это вы его жену мертвую видели за окном! Ее дух! Он бродит после смерти! Это покойница! Этот мужик пьяный, он покойницу с собой везет! Начальник состава знает. Не надо ему ничего