– Ско-олько? – удивился Пламмель. На стожара он подчёркнуто не обращал внимания.
– Некоторые даже больше! Ну так мне джинн сказал, который там в фойе убирает.
– Всегда верь джиннам! – похвалил Пламмель. – Джинны не обманут!
– Он мне поклялся!.. Представляешь, у него три жены и восемьсот детей! Он же, кстати, рыбок и пожарил!.. И я ему осталась ещё должна, Пламмельчик! Он ждёт!
– Сколько?
Белава пошевелила пальцами: русалки сильны в обольщении, но не в арифметике.
– Я съела двадцать рыбок!
– Двадцать рыбок по триста магов – это шесть тысяч! – мрачно сказал Пламмель. – Этот джинн из фойе становится мне интересен. Грун поможет тебе расплатиться!.. Грун, не хочешь взглянуть на рыбок-гуппи ценой в шесть тысяч магров?
Грун молча развернулся и полез обратно в дыру. Он протискивался и буквально стирал пространство, искривляя магические линии. «Неужели и мой малыш Груня когда-нибудь таким будет?» – огорчённо подумал стожар. За Груном спешила Белава. Он двигалась как истинная русалка – точно по стеклу и одновременно так, что казалось, будто она ступает по бутонам цветов. Ни одна девушка не умеет ходить так красиво, как ходит расставшаяся с хвостом русалка.
– А я почти поверил Белаве, что она здесь одна! – сказал стожар скорее себе, чем Пламмелю.
Пламмель передёрнул плечами:
– Почему мы верим женщинам? Потому что они сами себе верят. Женщина всегда здесь и сейчас, в этом мгновении – в этом её сила. Белава, например, свято убеждена, что я её угнетаю и что она страдает!
– Ты меня правда угнетаешь, котик! Ты давишь… Ты дико токсичный! – заявила Белава. Последняя фраза донеслась уже из закрывшейся прорези в стене.
Пламмель дошёл до беговой дорожки, с интересом оглядел её и стал тыкать пальцем в кнопки. Дорожка медленно пришла в движение. Пламмель трусцой побежал по ней, не касаясь поручней.
– Вся наша жизнь – бег на месте. А эта штука – лучшее тому доказательство. Уверен, создатель беговой дорожки был величайшим циником, – сказал он.
– Чего вам с Белавой от меня надо? – спросил стожар, стараясь не смотреть на Пламмеля, чтобы не разозлиться. – Здесь моя мама. Настасья и Бермята договорились с магзелями, чтобы её не трогали. Мы думали вскоре вообще забрать её отсюда! И вот вчера кто-то привёл из Теневых миров змея.
Пламмель сокрушённо покачал головой:
– Чисто случайно я наблюдал этот бой издали. Всё было очень… – он поскрёб голый подбородок, выуживая слово, – …эпично! Пенный змей, складная пасть… голубое сияние, бьющее из глаз… Ползает, всё выжигает. Стены прямо насквозь… пшш-пшш! Все бегают! Пациенты, персонал, магзели! И все орут: «Мы погибнем!» А некоторые, представь, действительно гибнут! А посреди всего этого – твоя мама!.. Застыла как изваяние, только вскинула руки и что-то бормочет! А змей ползёт прямо на неё! И ведь магии у твоей мамы было кот