Лермонтову не нужен последовательный (романный!) стиль повествования; несколько выхваченных и высветленных эпизодов из канвы жизни героя вполне обрисовывают его фигуру. Успешно решена главная задача – и подгонка деталей становится делом второстепенным.
Лермонтов умеет создавать повествовательное напряжение, причем это отнюдь не всегда связано с интригой изображаемого эпизода. В повести «Максим Максимыч» возле гостиницы для проезжающих появляется Печорин, ночевавший у полковника Н., распоряжается закладывать лошадей, ожидает отъезда. На свою беду отлучился по своим делам Максим Максимыч, за ним послано. Повествовательной паузы нет, ее заполняет обстоятельный портрет героя. Событийная (хоть и непродолжительная) пауза налицо, а за неторопливым описанием возникает психологическое напряжение: читатель про остановку сюжетного повествования помнит, читательскому нетерпению интересно узнать, поспеет ли Максим Максимыч вернуться… Он успел, но отъезд Печорина отсрочить не смог, встреча получилась совсем не такой, какую он ожидал.
Но даже и в описании интриги Лермонтов умеет находить неожиданные повествовательные ходы. Вот Печорин в ночь перед дуэлью. Он делает в журнале запись, подводя итог прожитой жизни… И вдруг после черты, обозначающей паузу в записях, следует недатированная запись совсем иного содержания: «Вот уже полтора месяца, как я в крепости N; Максим Максимыч ушел на охоту… я один; сижу у окна; серые тучи закрыли горы до подошвы; солнце сквозь туман кажется желтым пятном. Холодно; ветер свищет и колеблет ставни… Скучно!» Описание возвращается к переживаниям преддуэльной ночи – с ироническим понижением пафоса прерванной записи. Повествование заполняет допущенный сюжетный пробел – от утра дуэли до появления в крепости N.
Имя штабс-капитана впервые появляется в записях Печорина; полагалось быть пояснению, кто он такой. Но представления персонажа нет; читателю он уже знаком по прежним повестям. Балансировку деталей производит реальный автор книги.
Проницательный читатель, дойдя до описания преддуэльной ночи, которое (по содержанию) включает характер предсмертных мыслей, может догадаться: книга еще не заканчивается (впереди еще много станиц), а рассказ идет от первого лица; стало быть, это «лицо» на дуэли останется в живых. Но не все читатели проницательны, а писатель всем, и догадливым, и недогадливым, сам заранее объявляет, что более чем полтора месяца спустя (надо прибавить еще и время на ожидание в Пятигорске транспорта с провиантом для гарнизона крепости) Печорин будет здравствовать. Художественный эффект этого сбоя в последовательности описания состоит в том, что интерес с интриги события, которое – для Печорина – окончится благополучно, переносится на интерес