Духовность Общества Иисуса. Жозеф де Гибер, SJ

людей к первым дарам, при всесторонней помощи и действии Господа нашего, чтобы во всем Его Божественное величество удостаивалось хвалы и славы. Следовательно, если мы отметим и учтем ценность и весомость первых и третьих даров, подобно тому, как мы глубоко ошибаемся, ожидая первых, духовных, даров и милостей непосредственно из рук нашего Творца и Господа, если не прибегаем к средствам, которые могут нам в этом помочь, и не желаем применять и использовать третьи дары, постольку, поскольку это возможно с нашей стороны, coniuncta divina gratia, которая всегда движет нами и присутствует в нас, никогда нас не покидая, так мы ошибаемся и всецело заблуждаемся и тогда, когда ищем третьих даров, не будучи преображены и украшены дарами первыми, потому что третьими дарами куда опаснее и хуже обладать, когда они не сопровождаются первыми, и мы не извлекаем из них пользы, потому что они целиком предназначены нам, но для истинной любви по Божией благости…»[259].

      По содержанию и форме мне представляется трудным найти текст, более характерный для мысли и стиля св. Игнатия.

      Как и эта первенствующая роль благодати, в Конституциях ни на миг не теряется из виду апостольская цель Общества. Порядок дел любви никогда здесь не переворачивается, личное спасение и освящение монашествующих никогда не приносятся в жертву, чтобы творить благо в душах. Но это освящение также никогда не рассматривается и не ищется независимо от апостольской цели, которая явно обозначена на первой же странице «Экзамена» уже в первой его редакции 1546 или 1547 г.: «Невеликая сия Конгрегация <…> впервые одобрена была Его Святейшеством в 1540 г. не только ради спасения и совершенствования наших собственных душ, но и ради того, чтобы усердно оказывать помощь и нести совершенствование душам наших ближних»[260]. Идет ли речь о монашествующих, еще проходящих подготовку, или же, начиная с VI части, о монашествующих, уже ее завершивших, упражнения в благочестии, дела самоотречения, соблюдение обетов, обучение – все регулируется на основании этого главного предназначения апостольства.

      Возьмем, например, монашескую бедность, чьим совершенством так дорожит св. Игнатий и чье соблюдение занимает столь значительное место в Конституциях. Несомненно, прежде всего, она представлена как «могучий оплот» монашеской жизни[261], чью неприкосновенность нужно сохранять любой ценой, и в набросках 1541 г. в первую очередь обсуждается именно вопрос бедности[262]. Без сомнения, также Игнатий не жалеет нежных слов, призывая послушников «любить бедность словно мать»[263] и с радостью при случае испытывать на себе некоторые ее последствия. Однако его постоянная забота состоит также в том, чтобы путем совершенного безразличия, путем уклонения даже от видимости всякой алчности обеспечить плодотворность и независимость апостольского служения. Поэтому с уступками для коллегий, предназначенных для лучшей подготовки будущих апостолов, соседствует суровость