– Спасибо, Норвил, но я не задержусь надолго. Увы, я привез плохие новости.
– Плохие новости, милорд?
– Да, к великому моему сожалению. Бьюмонд… лорд Логан… погиб.
Старое лицо дворецкого помрачнело.
– Не может быть… – протянул старик. – Не может быть! Какая досадная утрата. Мне безмерно жаль, – его глаза наполнились печалью. – Я знаю, как вам должно быть тяжело, милорд, и скорблю вместе с вами.
– Я должен сообщить об этом его семье. Именно поэтому я здесь, – обреченно произнес виконт.
Старик по-отцовски, совсем как Денерсон, положил руку на плечо молодого человека, стараясь хоть немного утешить его.
– Все нормально… Я справлюсь, – дотронувшись до морщинистой руки Норвила, вымолвил Джеймс.
Виконт отдал дорожный плащ слуге и направился в покои. На душе снова стало тяжело и больно. Вдохнув аромат родного дома, он почувствовал ностальгию. Приятно после безумия войны и тягот походной жизни оказаться у родного очага, в тепле и уюте. И мысль о том, что его друг уже никогда этого не почувствует, разъедала изнутри.
Норвил появился в комнате своевременно, отвлекая виконта от мучительных размышлений.
Старик был слугой Джеймса с самого детства, а теперь служил управляющим, дворецким и личным камердинером. Джеймс отсутствовал три года, и теперь был рад видеть Норвила в добром здравии. Старик помог ему раздеться и, хотя виконт отказывался, принес ужин, оставив его на столике на случай, если господин все-таки решит поесть.
– Могу ли еще чем-нибудь быть полезен вам, милорд?
– Нет, иди. Отдыхай. Дальше я справлюсь сам.
– Спокойной ночи, ваша милость. Еще раз примите мои соболезнования по поводу гибели лорда Бьюмонда, он был хорошим человеком, искренним другом. Знаю, для вас это большая утрата… и для всех нас тоже.
– Да, это большая утрата, – вздыхая, повторил Джеймс.
Увидев немую боль в глазах своего господина, дворецкий, не сказав больше ни слова, удалился. Он изучил Джеймса довольно хорошо, чтобы понять, что сейчас лучше оставить его в покое. Вряд ли найдутся слова, которые смогут утешить. Время залечит раны, память притупит болезненные воспоминания, а пока виконт имел право погоревать в одиночестве.
Норвил вышел за дверь и, остановившись, вытер слезы. Логан и Джеймс выросли на глазах старика, он видел, как с годами крепла их дружба, и он лучше, чем кто-либо, знал, какая это чудовищная потеря для хозяина. Тяжело вздохнув, дворецкий неторопливо зашаркал по холлу.
Джеймс принял ванну и, набросив халат, направился в свой кабинет. Ему нужно было время, чтобы обдумать, как сказать обо всем семье Логана.
Он вошел в комнату и огляделся. Все, как раньше. Это была его любимая комната в доме. Интерьер был изысканным, но без излишеств: массивный письменный стол и обитый кожей большой мягкий стул, на стенах панели из темного ореха, многочисленные полки, уставленные книгами. Завершал композицию мягкий