– Вот… тварь, – захотелось пнуть по деревянной конструкции, но я быстро передумала. Не хватало мне разборок с этой ненормальной. Я еще от аварии не отошла.
Злость отступила. Больше из-за холода, что в секунду пробрал до костей. Пришлось завернуться в выданную шаль, хотя я планировала выкинуть ее в ближайшую урну.
– Эй, посторонись! – раздался за спиной мужской голос и мимо пролетела запряженная лошадью повозка.
Я едва успела отскочить и, не удержавшись на ногах, приземлилась в сугроб. А когда подняла голову, позабыла обо всем.
Глава 2. Внезапное пополнение
– Ваше благородие, вы поаккуратнее тут ходите, – раздался за спиной голос денщика. – Как морозец в убыль пошел сосулины с крыш падать стали. Давеча Гришку – повара, чуть не пришибло. Бог миловал.
– Давно бы уже залезли и посбивали, – рыкнул в ответ Мирон, чье настроение было изрядно подпорчено после утренней встречи с генерал-губернатором.
Петр Ефимыч Золотников только на портретах выглядел добрым дядюшкой с длинными золотыми усищами. Зато голос имел сильный, крикливый, а характер – дрянной, вспыльчивый.
Вот и сегодня вместо того, чтобы вызвать к себе обер-полицмейстера и высказать ему по поводу неудачной охоты на банду, что уже месяц разбойничает в городе, оторвался на главе сыска. Благо тот приходится ему родным племянником, а значит и церемониться ни к чему.
Войдя в дом, Мирон стащил с себя мундир и бросил его на софу. Затем прошествовал к лестнице. Но услышав раздающийся из обеденного зала детский голосок, напевающий бодрую песенку, резко остановился.
Нахмурившись, он задался вопросом, у кого из домашней челяди имеются дети или внуки, но так и не вспомнив, решил проверить сам.
За широким дубовым столом, вмещающим до нескольких десятков персон, на стуле, с заботливо подложенной бархатной подушкой, сидела маленькая девочка и ела кашу.
Ее по-детски округлое лицо обрамляли темные кудряшки. Нос пуговкой. Щеки розовые. Глаза большие, зеленые. И улыбка до ушей. Которая слегка померкла, стоило ребенку поднять взгляд на вошедшего в зал высокого, статного мужчину.
Уронив в тарелку маленькую ложку, девочка уперлась щечкой в пухлую ладонь и захлопала длинными ресницами.
– Доблый день! Не могли бы вы плетставиться? – пока она лепетала, коверкая буквы, во взгляде читалось неподдельное любопытство и нетерпение.
Мирону в жизни не приходилось общаться с детьми ее возраста – сколько ей, три… четыре? – но этому непосредственному созданию невозможно было сопротивляться.
Подойдя к столу, он сел рядом и отзеркалил позу ребенка.
– Меньшиков Мирон Александрович, – отчеканил он со всей учтивостью. – К вашим услугам, милая барышня. Позвольте узнать ваше имя?
Мужчина вдруг вспомнил, что у его горничной, Ольги Федоровны, несколько лет назад родился внук… или внучка. Он не уточнял. А значит, это вполне может быть сия девчушка.
– Я