– Все в порядке, – успокоил незнакомку Арт и подозвал рукой Даниила. – Мы сейчас выведем тебя отсюда, ладно? Побудь с этим парнем. Он никуда от тебя не денется.
– Я их не заметила, – прорыдала брюнетка, – я их не заметила!
Она еще громче расплакалась, а Артур отвернулся и внезапно застыл.
Тот мужчина, которого Костя повалил на землю, медленно поднимался на ноги и доставал из кармана какой-то серебряный предмет. Спустя один миг, одно мгновение Селиверстов понял, что незнакомец сжимает нож.
– Костя! – крикнул он, но Ромал прижимал к стене третьего мужчину и не обернулся, а расстояние между ним и незнакомцем с ножом сокращалось. И тогда Артур совершил странный поступок, на который никогда не решился бы, если б не сильнейший импульс.
Он рванулся и загородил собой Костю, выставив левую руку, как будто она могла защитить его от ножа.
Ромал наконец обернулся, громко зарычал и толкнул противника на стену грубым ударом, а Артур уставился на свою ладонь и огорошено прошептал:
– Вот дела.
Кожа разошлась, словно порванная ткань. Кровь лилась так стремительно, что под ногами парня образовалась небольшая лужица. Голова закружилась, и Арт покачнулся в сторону, но Костя подхватил его за плечи и вернул в стоячее положение.
– Ты чего, Селиверстов? – задыхаясь, спросил он. – Какого хрена ты сделал?
– Спас тебя, полагаю.
– Не надо меня спасать. Я и сам справляюсь.
Артур моргнул несколько раз, чтобы унять головокружение, и сказал:
– Мне так не показалось.
Глава третья
Примирение
Артуру наложили семь швов. Рукой он двигал с трудом. Да и пальцы его толком не слушались: разжимались и сжимались с огромным трудом. На ночь ему пришлось выпить обезболивающее, потому что ладонь пульсировала и горела, словно ее жарили на вертеле. К тому же у него жутко болел нос, ныло плечо, щипала губа – словом, причин для самобичевания было много. Но из-за таблеток он отключился почти сразу, а вот Константин промучился до самого утра, так и не разобравшись до конца, что его больше беспокоило: ссадины или совесть.
После совместной лекции по философии Артур и Даниил вместе пошли в кафетерий и заняли места около запасного выхода. Артур с трудом открыл газировку, нахмурившись, будто беспомощный ребенок, а Даня разложил столовые приборы рядом с тарелкой и едва слышно поинтересовался:
– Так твоя фамилия не Попов?
Селиверстов кинул на него виноватый взгляд и ответил:
– Нет.
– Выходит, ты соврал.
– Не принимай на свой счет, ладно? Я тут всем вру, включая преподавателей.
– Разве можно врать преподавателям?
– Нельзя. Но я не Попов, а Селиверстов. – Артур отпил газировки и раздосадованно усмехнулся. – А значит, обычные правила на меня не действуют.
– И у такого