– В таком случае мы с тобой можем прийти к разумному соглашению, – сказал Хью. – Вероятно, мой шериф в плену у валлийцев. Если это так, его нетрудно будет обменять на тебя. У меня нет никакого желания держать тебя под замком в темнице, если ты будешь себя хорошо вести в ожидании исхода переговоров. Дай слово, что не попытаешься сбежать, и можешь свободно ходить по крепости.
– Даю слово! – пылко воскликнул Элис. – Даю слово, что не сбегу и не ступлю за ворота, пока вы не вернете своего человека и не позволите мне уйти.
На следующий день брат Кадфаэль снова навестил Элиса, чтобы убедиться, что рана не загноилась. Но все шло благополучно, рана стала затягиваться, и не должно было остаться даже шрама.
Элис ап Синан оказался обаятельным молодым человеком, открытым, как маргаритка в полдень. Кадфаэль задержался, желая разговорить его, что получилось у него без особого труда и принесло обильные плоды. Теперь Элису нечего было скрывать, его собеседником был снисходительный старший соплеменник, так что юноша выкладывал все начистоту.
– Я сильно поспорил с Элиудом по поводу этого опрометчивого шага, – горестно сказал Элис. – Он заявил, что затея эта нехороша для Уэльса и, какую бы добычу мы ни захватили, она не окупит и половины нанесенного ущерба. Как всегда, он оказался прав, но почему-то это не обидно – вот что удивительно! На Элиуда невозможно сердиться. По крайней мере, я не могу.
– Дети, выросшие вместе, часто близки, как родные братья, я это знаю, – заметил Кадфаэль.
– Гораздо ближе, чем братья. Мы как близнецы. А ведь Элиуд и впрямь появился на свет на полчаса раньше меня, и он всегда ведет себя как старший. Он сейчас из-за меня с ума сходит, так как думает, что я утонул в ручье. Хоть бы поскорее совершился этот обмен и Элиуд узнал, что я жив и по-прежнему буду его изводить.
– Наверное, тебя оплакивает кто-то еще кроме твоего друга и брата. Ты еще не женат? – спросил Кадфаэль.
Элис состроил рожу, как шаловливый мальчишка:
– Угроза брака уже висит надо мной. Мои родные еще ребенком обручили меня, но сам я не спешу с этим делом. Правда, таков общий жребий, и, когда человек достигает зрелости, нужно думать о землях, владениях и браке.
Он говорил об этом как о бремени, которое рано или поздно придется на себя взвалить. Элис определенно не был влюблен в свою невесту. Вероятно, они вместе играли в детстве, но теперь она его совершенно не занимала.
– А быть может, она больше тревожится о тебе, чем ты о ней, – предположил Кадфаэль.
– Ха! – усмехнулся Элис. – Только не она! Если бы я утонул в ручье, ей бы подыскали другую партию, ничуть не хуже. Ни она меня не выбирала, ни я ее. Однако я не говорю, что она против. Нам обоим могли сосватать кого-нибудь и похуже.
– Кто же эта счастливица? – сухо осведомился Кадфаэль.
– Ну вот, ты уже начинаешь меня подкусывать, поскольку я с тобой откровенен, –