Короткий негромкий смешок, отличавший Таис, был ему самым искренним ответом.
– Филопатр и любой другой должен заслужить право подарить мне еще одну звездочку.
– Не уразумел. Какое право? Каждый дарит, что хочет или что может.
– Не в этом случае. Посмотри внимательнее… – Таис сняла цепочку и подала Птолемею.
Каждая звезда в один дактил поперечником имела по десять узких ребристых лучей, а в середине букву «каппа», тоже означавшую цифру «десять». Птолемей вернул ожерелье, пожав плечами в знак непонимания.
– Прости, я забыла, что ты из Македонии и можешь не знать обычаев гетер, хотя твоя мать Арсиноя…
– Погоди, припоминаю! Это вроде как отличие?
– В любви.
– И каппа?
– Не только цифра, также имя богини Котитто. Та, что почитается во Фракии и Коринфе и на южных берегах Эвксинского Понта. Ты можешь прибавить сюда третью звезду.
– Афродита Мигонитида! Я не знал и не успею подарить ее тебе.
– Я сделаю это сама.
– Нет. Я пришлю из Пеллы, если боги будут милостивы к Александру и ко мне – наши с ним судьбы сплелись. Выйдем ли мы на простор Ойкумены или сойдем под землю, но вместе.
– Я поверила в Александра. Цель его неизвестна, но у него есть сила, не даваемая обычным людям.
– А у меня нет?
– Такой нет, и я довольна этим. Ты мой сильный, умный, смелый воин и можешь быть даже царем, а я – твоей царицей.
– Клянусь Белой Собакой Геракла, ты будешь ею!
– Когда-нибудь. Я готова. – Таис приникла к Птолемею, и оба перестали заглядывать вперед в неизвестную судьбу.
Из безмерной дали будущего время текло на них медлительным потоком, неизбежно и неумолимо уходя в невозвратимое прошлое. Прошла и их встреча. И вот уже Таис стояла на пороге, а Птолемей, не в силах оторваться от подруги, топтался, подгоняемый необходимостью спешить в Гидафиней, к Неарху, куда должны были привести лошадей. Он не знал, что точный, исполнительный критянин сам еще только пробирался с опущенной головой по переулкам Керамика после прощания с Эгесихорой.
– Ты не сказал мне, что будет, если Александр останется жив и сделается царем после отца? – спросила Таис.
– Будет долгий путь, война и снова путь, помоги нам, Афина Келевтия, богиня дорог. Он мечтает дойти до пределов мира, обиталища богов там, где восходит солнце. И Стагирит Аристотель всячески разжигает в нем стремление к этому подвигу.
– И ты пойдешь с ним?
– До конца. А ты пошла бы со мной? Не как с воином, а с военачальником.
– Я всегда мечтала о далеких странах, но пути недоступны нам, женщинам, иначе как в колесницах победителей. Будь победителем, и, если я останусь мила тебе…
Птолемей уже давно скрылся за дальним домом, а Таис еще долго смотрела вслед, пока ее не вывело из задумчивости прикосновение рабыни, приготовившей воду для купания.
Птолемей, одолевая власть любви, шел скорым шагом и не позволял себе