Ей говорили, что это может быть опасно. Интересно, а по шкале от одного до пяти, где единица – это тот, кто никогда не выходит из себя, а пятерка – тот, кто служит в Гражданской гвардии и уже трижды смотрел в дуло пистолета, каков будет уровень опасности? Врач на этот вопрос ответить не сумел.
– У тебя полно татуировок на икрах и ступнях, но ни одной на руках или затылке, – заметил Адриан.
– Там нельзя.
– А вот здесь? – сказал он, перевернув ее на живот, чтобы погладить по спине. – Расскажи об этом рисунке.
Татуировка на спине была большая, от лопаток до самого крестца. Длинный силуэт, просто контур человека, раскинувшего руки, словно на кресте. Однако на Христа он похож не был. Точнее, это был ее Христос. Рафаэль. Навсегда вросший в ее кожу. Пока жива, она будет хранить на себе его силуэт. Это самая первая ее татуировка, сделанная, когда ей было восемнадцать. Через несколько недель после…
Лусия напряглась и встала. Она не любила об этом говорить.
– И когда же ты познакомишь меня с твоим мальчуганом?
– Дай мне время.
– Время?
Адриан откинулся на подушки, скрестив руки.
– Лусия, сколько мы с тобой уже вместе? Сколько месяцев? Одиннадцать? Двенадцать? Эй, ты куда?
– В душ.
– Уже уходишь?
Вместо ответа она прошла в ванную комнату рядом со спальней и встала под душ в роскошной черной душевой кабине, где струи воды меняли цвет, освещенные разными лампами. «Умный» экран LCD, ванна, джакузи, сауна и хаммам в одном флаконе. Просто космическая аппаратура. И на фига ему такая роскошь, если он залетает в эту кабину буквально на несколько секунд, чтобы только освежиться?
– Слушай, знаешь что, ты меня уже достала! – крикнул он с кровати.
Лусия улыбнулась. Адриан отходил от своей отточенной манеры выражаться, только когда злился. Она была уверена, что, перед тем как одеться, он нацепил на нос очки. Иногда Лусия думала, что очки – его защита, они охраняют его от внешнего мира, и Адриан Санс за ними просто прячется. Когда он снимал их, лицо у него становилось каким-то неприятно голым.
Познакомились они на службе, как и миллионы других людей. Ее отдел расследовал тогда кражу, которая плохо кончилась: два трупа и похищенные ценные картины. Она связалась с группой исторического наследия, где работал Адриан, и тот пригласил ее к ним в отдел. У них на двери висела репродукция «Джоконды», которая весело подмигивала. Изучая документы, найденные на месте преступления и относившиеся к украденным картинам, Адриан говорил о скупщиках краденого, о перепродаже с ее схемами и оборотами, о галереях. Он был очарователен и прекрасно знал свое дело. Ей тут же захотелось стащить с него очки и поцеловать. Но она дождалась вечера, позвонила ему и пригласила пропустить по стаканчику.
Сейчас под душем у нее перед глазами возник другой образ.
Они с Серхио